Всякая война – явление уродливое. Более того, и в областях, отличных и казалось бы далёких от чисто военной, она порождает и культивирует соответствующие уродливые дела.
Существенное уточнение: разрушение и абсурд производит не абстрактная война, но конкретные люди – доброхоты, горлопаны, мясники, спекулянты, солдафоны, дезертиры, стяжатели, фанатики. Они и воюют, и подлеют, и пачкают всё вокруг, руководствуясь, когда мелкими выгодами, когда большими заблуждениями.
Смотрится всё это более чем безобразно, кошмарным сном. Однако должен же человек узнавать правду о себе, даже если не очень хочется? Ну вот, нашёлся более чем эффективный способ сорвать тонкий налёт цивилизованности и показать нам, кто мы такие на самом деле.
Сколько лет повсеместно пищали, вещали и верещали о нерушимости свободы слова, терпимости, антифашизме, недопустимости шовинизма и невозможности цензуры, о святой обязанности хранить культуру человечества во всём её многообразии… О чём только не верещали! Но стоило лишь повеять пахнущему кишками и порохом ветерку…
О нём и поговорим, о культурном наследии, вернее, о том, что от него осталось. Ибо налицо торжество жандармского подхода, конъюнктуры и остракизма – бодрое и повсеместное – которое не может не быть фатально разрушительным. Понятие «культура отмены», кстати, было введено задолго до нынешних военных действий. Всё очевидно шло к чему-то такому, вонючему.
Вообще-то, культура неоднородна, пестра и противоречива, она самодостаточна и представляет собой нечто гораздо большее, чем инструмент политиканов, с какой бы то ни было стороны. Она – выше, ибо ближе к вечности. В былые времена это было понятно даже им, политиканам. Никто и думать не мог отменить французскую музыку или литературу из-за шалостей Наполеона. Что же, теперь времена другие. Более тупые, скажем прямо.
Сегодня прежде всего речь, конечно, идёт об отмене русской культуры, причём за малым не в европейском масштабе, – как будто выкорчёвывание такого громадного и богатого пласта обеднит одну только Россию, а не весь мир. Нормальный человек вряд ли сообразит, каким боком к Пушкину военные действия. Несмотря на относительное сходство фамилий, Пушкин явно жил раньше Путина и ни про какую специальную военную операцию слыхом не слыхивал. И Чайковский с Айвазовским тоже явно не были в курсе.
Могут возразить, что-де это лишь потому, что они жили раньше, а живи сейчас, были бы «за» обеими руками. Но, чёрт возьми, кто вы такие, чтобы говорить за великих, да и кто такие, чтобы их отменять?
Во Вторую мировую войну, заметим, Гамсун активно поддержал Гитлера, а Селин сотрудничал с оккупантами. Не нашлось, однако, идиота, который стал бы их отменять, кэнселлить – как сейчас выражаются – из литературы долой.
После победы над немцами советские оккупационные власти издали громадным тиражом в Германии собрание сочинений Гейне – после того колоссального ущерба, который эта страна им нанесла. И лично товарищ Сталин, далеко, как мы понимаем, не образец гуманизма, осаживая горячие головы, рвущиеся к мести, изрёк: «Гитлеры приходят и уходят, немецкий народ остаётся».
А нынче в Германии на кинофестивале в Висбадене выкинули из программы российские фильмы. Снятые, отметим, далеко не сторонниками властей РФ, вполне проевропейскими режиссёрами-космополитами. Выкинули «в знак поддержки Украины», хотя, если задуматься, в чём здесь поддержка?
Факт остаётся фактом, удобен он кому-то или нет: судьбы русского и украинского (а также и белорусского, к слову сказать) народов были так долго и настолько плотно переплетены, что сепарировать культурное наследие невозможно, как бы того ни жаждали лапотно-шароварные патриоты.
Невозможно и отменять одну культуру, не отменяя другую. Вклад украинцев в русскую культуру, как и русских в украинскую, колоссален – вне зависимости от того, в каком состоянии сейчас отношения между двумя странами. С Гоголем Николай Васильичем что делать? Отменить следом за Пушкиным? Дружили, кстати.
Тем не менее, эпидемия запретов, отмен, зачисток на многострадальных, да, украинских землях приобрела радикально необузданный и тотально абсурдный характер. Переименовываются улицы, летят памятники, вычёркиваются классики из школьных программ. Вместе с Достоевским и Толстым, кстати, полетел вдруг белорусский Василь Быков. А ведь он, с его-то взглядами, уж точно был бы сейчас на украинской стороне противостояния.
Осталось отказаться от геометрии Лобачевского, переименовать неравенство Чебышёва и запретить прямой метод Ляпунова. А что, чем математика хуже литературы?
Ляпунов, между прочим, в Одессе похоронен. Но отменять так отменять.
Характерная новость о той же Одессе: необходимый лимит в 25 тыс. подписей набрало обращение к президенту Украины о замене тамошнего памятника Екатерине II памятником порноактёру из гей-фильмов 90-х гг., не припомню, как там его, Билли какой-то. Теперь это обращение надо будет официально рассмотреть. Непонятно, зачем там порноактёр, можно сразу кучу мусора вывалить, чтобы «промосковским» было ещё обиднее, – а то, что вонять будет, так это издержки противостояния.
Цивилизованный подход: даже считая императрицу довольно противной персоной, осознавать, что памятник ей, аж в начале прошлого века поставленный, есть примечательный кусок истории и значительное произведение искусства. Этот подход уже не работает. И история, и искусство должны кромсаться в угоду настоящему.
Но на Андреевском спуске в Киеве памятник Булгакову возле дома писателя усыпан жёлтыми тюльпанами, а у подножья статуи Вертинского лежат белые хризантемы. Несмотря на то, что эти статуи грозятся снести, а может быть, именно поэтому. И потому, что адекватные люди прекрасно понимают, что в наследии этих людей главное – искусство, которое шире любых границ и выше любых схваток, и не желают самооскопляться даже в отчаянии и гневе противостояния, а уж тем более приказу цензоров военного времени.
Мнения колумнистов могут не отражать точку зрения редакции
