В 2018г. суд Октябрьского района Минска рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по обвинению гражданина Н., военнослужащего Республики Беларусь, в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 328 Уголовного кодекса (наркотические преступления, совершенные организованной группой либо сопряженные с изготовлением или переработкой наркотических средств, психотропных веществ либо их прекурсоров или аналогов с использованием лабораторной посуды или лабораторного оборудования, предназначенных для химического синтеза). Суд приговорил его к 12 годам лишения свободы в исправительной колонии в условиях усиленного режима.
История в сфере наркотических преступлений для Беларуси – классическая. В условиях дефицита рабочих мест, слабой антинаркотической пропаганды и уязвимости нашей страны перед многочисленными каналами поставок из соседних государств множество молодых людей прибегают к альтернативному нелегальному заработку.
Огромная сеть интернет-магазинов по продаже запрещенных веществ активно рекламируют свою деятельность посредством телеграмм-каналов и микротаргетинга в социальных сетях, вычленяя потенциальных работников в свои «корпорации». Таким образом, молодые люди становятся «кладменами» или «минерами» (в народе так называют людей, раскладывающих закладки с наркотиками по районам вашего города).
Почему закладчики не заканчиваются?
Как ранее писала «НДГ», подобные кладмены получают заказы, как правило, в телеграмм-канале. За одну закладку предлагается в районе BYN10. Актуальность данной профессии и постоянный спрос в таких работниках обусловлен двумя факторами.
Во-первых, все кладмены несут огромную материальную ответственность за свой товар. Часто бывает, что поставщики берут в рабство таких людей из-за нереализованных закладок или неудовлетворененности покупателей. В результате чего расплачиваться перед поставщиком придется за свои деньги. Нередко молодых людей специально подставляют, чтобы они работали бесплатно.
Во-вторых, за подобную деятельность в Беларуси предусмотрена жесткая уголовная ответственность. Средняя продолжительность нахождения кладменов на свободе – от 1 до 3 месяцев, после чего ребята отправляются на полное гособеспечение на ближайшие 10–15 лет.
Офицер-контрактник попал в сети наркоиндустрии
Наш гражданин Н. не стал исключением. Будучи сотрудником Вооруженных сил Республики Беларусь, он решил найти дополнительный заработок. Алгоритм такой же, как описано выше: вбил пару кодовых слов в телеграмме или даркнете (теневой сегмент интернета) – и ты уже подсматриваешь себе нужную вакансию.
После этого тебе присылаются заказы с точным местоположением наркотических средств, которые нужно расфасовать и разложить по определенным точкам.
Но, как и писали мы ранее, текучка в этой сфере высокая. Гражданин Н. успел разложить всего 3 закладки и пробыл на свободе всего 5 дней, после чего был задержан правоохранительными органами. Поскольку статус интернет-магазинов в законодательстве не уточнен, его действия были квалифицированы как совершенные в составе организованной группы.
Суд определил это по совершенным им действиям:
1. Получение в потайных местах особо опасных веществ (далее узнаем, что речь идет об «альфа-PVP»);Расфасовка и подготовка к сбыту;
2. Распределение веществ в потайные места (тайники);
3. Незаконные с целью сбыта перевозка и хранение наркотиков в тайниках;
4. Передача сведений о данных тайниках неустановленным лицам (уже классика) через программу мгновенного обмена сообщениями «Telegram Messenger»;
5. Соблюдение внутренней дисциплины, а именно: запрет употребления наркотиков в период незаконной деятельности по их сбыту, недопущение хищения наркотиков, переданных с целью сбыта; точная фиксация месторасположения тайников; принятие должных мер конспирации деятельности организованной преступной группы; беспрекословное подчинение указаниям руководителей организованной группы.
Тем не менее во всех подобных делах сторона обвиняемых имеет несколько доводов в свою защиту. Так, например, все признаки организованной группы прописаны в ч. 1 ст. 18 УК: «Под совершением преступления организованной группой следует понимать умышленное участие в нем двух или более лиц, предварительно объединившихся в управляемую устойчивую группу для совместной преступной деятельности».
В свою очередь, гражданин Н. заявлял, что «не был осведомлен о наличии какой-либо организованной группы, не имел умысла действовать в ее составе, не зависел ником образом от лица, с которым вел переписку в сети интернет, и мог в любой момент прекратить свою противоправную деятельность». Более того, из материалов уголовного дела следует, что «ни организатор, ни иные участники организованной группы по делу не установлены, как не установлено, каков характер их преступной деятельности, ее длительность, наличие устойчивой объединенности и т.д.».
Сам факт наличия неустановленных следствием лиц, которым приписывается роль в организации и курировании деятельности преступной группы, является козырем в руках обвиняемого. Благодаря этому факту можно утверждать, что из-за отсутствия каких-либо сведений о подобных лицах невозможно заявить, что вообще была создана какая бы то ни была организованная преступная группа. Это следует из того, что невозможно определить ни роль, ни умысел, ни факт объединенности подобных преступников.
Факт общения исключительно через интернет-ресурсы не позволяет говорить о том, что эти люди вообще реальны. Сегодня роль «кураторов» могут спокойно отыгрывать искусственные боты и нейросети.
Если бы да кабы
Если бы в судебной практике Беларуси по уголовным делам, связанным с ч. 4 ст. 328 УК, вышеописанные доводы играли роль, то в судопроизводстве учитывался бы только фактор соприкосновения обвиняемого с наркотиком и его дальнейшие действия по хранению, перевозке и сбыту. А это уже ч. 2 ст. 328 УК, по которой предусмотрено наказание от 3 до 8 лет, а не от 10 до 20, как по 4-й части. Все доводы обвинения по связи с организаторами не были бы учтены и по ч. 2 ст. 18 УПК играли бы на руку гражданину Н.: «Решение о виновности либо невиновности обвиняемого суд выносит лишь на основе достоверных доказательств, подвергнутых всестороннему, полному и объективному исследованию и оценке».
Но наши суды не рассматривают эти нюансы – для них важен сам факт преступления, совершенного по четким указаниям того, кто давал информацию о наркотиках через телеграмм-каналы. Живые преступники или боты, не имеет для них уже никакого значения.
