На исходе лета всегда случаются всякие неприятные вещи. В частности, вспоминают о системе образования. Вот и на днях собрали совещание у президента.
Обсуждали образовательный кодекс и новшества на вступительных экзаменах. Присутствовали первые чиновники страны. В погонах даже мужчина какой-то сидел. А вот непосредственных представителей образовательной системы видно не было. А зря. Выбрали бы рандомным образом по паре училок и преподов, – те, думаю, сумели бы рассказать красноречиво о положении дел.
Оно вообще логично: если обсуждают медицину, звать врачей, если почвоведение – почвоведов, если печки – печников, если лавочки – лавочников и т.д. Но вот образование – дело такое, что в нём разбираются все, кроме непосредственных работников. И каждый готов поучить училку, как ей ученика учить.
Итак, уже по составу совещания видим характерную особенность современного образования: от чиновника в нём зависит больше, чем от педагога. Удивительно, но в тоталитарном СССР было совсем не так. Номенклатурные работники робели и тянулись во фрунт, когда мимо проходил, нелепо размахивая руками и близоруко щурясь, дотошный и язвительный, перепачканный мелом препод.
Ну так он вообще значил тогда что-то, препод, прекрасно оплачиваемый, не перегруженный и, удивительно, фактически не зарегламентированный и забюрократизированный. Он обладал максимально возможной на тот момент в обществе свободой, простором для педагогического творчества.
И в целом не злоупотреблял элитным положением инженера человеческих душ, пестуя эти самые души не за страх, а за совесть. Люди XX в. помнят преподавателей, дымивших на лекциях в форточку, но эти преподаватели многому их научили.
Сегодня работник системы образования – малооплачиваемый, печальный и перегруженный неудачник с уровнем свободы ниже, чем у клерка, опутанный ограничениями и страхами по рукам и ногам. Неудивительно, что у него не спрашивают, как быть с этой самой системой. Неудивительно, что, глядя на его злоключения, ученики не очень-то желают грызть гранит науки.
Если раньше мамки пугали нерадивых детей, ссылаясь на бедняка соседа по лестничной площадке, который не учился и поэтому теперь такой неблагополучный, то сейчас этого самого бедняка все очевидно наблюдают в том, который учился и учит.
Вот почему, что бы ни придумывали господа чиновники (а они ведь не всегда плохо придумывают, по-всякому мыслят они), с образованием у нас всё хуже и хуже. И с этим, конечно, надо что-то делать, срочно.
Да, собственно, понятно, что нужно делать: разгрузить и денег дать работникам, прежде всего. И всячески лелеять их инициативу. Не та эта сфера, где работник – винтик. Это сфера воистину креативная, не должен инициацией молодых людей заниматься лузер.
Есть, однако, существенный момент, к пониманию которого мы по-настоящему подошли только сейчас: система образования не может не отражать актуальное положение дел в обществе.
А общество должно решать, в каком формате оно собирается существовать. Если Никита Сергеевич Хрущёв, например, делал для Союза ракеты, то за десятилетие его власти появились такие крутые физики и математики, что до сих пор не удаётся демонтировать образовательную отрасль, которая их создавала. Потому что Никита Сергеевич знал, чего хотел.
У нас же длительное время значительной частью общества будущее страны виделось в торговле драниками, плетении кукол из соломки и обслуживании российской газовой трубы.
Если так оно планируется, то образование, действительно, нужно значительно проредить и сократить. Оптимизировать, как сейчас говорить модно. Вот уже четыре курса вместо пяти в университетах учатся, и ничего, дипломы получают.
Наступили, однако, известные сложности последних месяцев, и стало понятно, что в любой момент торговля драниками может накрыться. Что если государство хочет выжить, то оно обязано гарантировать себе науку и производство. Производство специалистов в том числе.
У нас в Беларуси есть отличное понятие «продовольственная безопасность». Кто считал себя сильно продвинутым, смеялся над этим, а я всегда говорил: очень как раз правильная постановка вопроса. Случится завтра что-нибудь не то, перестанут тебе извне продавать картошку – я посмотрю, как ты смеяться будешь.
Сейчас и случилось несмешное. Россия вон, могучая и большая, вопросами продовольственной безопасности не заморачивалась, а в результате нет сегодня яиц, из которых цыплята вылупляются, на государственном уровне засуетились.
Так вот, наряду с продовольственной безопасностью в государстве должна быть обеспечена безопасность образовательная. Да и научная. То есть в стране, сколько бы она ей ни стоила, должна существовать система подготовки серьёзных специалистов в самых разных отраслях.
И даже если определённые специалисты на текущий момент не сильно востребованы, функционирование этой системы должно поддерживаться, чтобы она в любой момент могла заработать и клепать их, как «Форд» с конвейера.
Есть хорошее изречение, человек в погонах, что на президентском совещании сидел, наверняка знает его: кто не хочет кормить свою армию, будет кормить чужую. Развивая, можно сказать: а кто своего учителя не кормит, тот не прокормит и себя.
После СССР нам осталось самое разное наследство, но система образования, которую мы получили в пользование, была общепризнанно одной из лучших в мире. И если мы только теперь начинаем догадываться, как в новых условиях ею пользоваться, то, может быть, во многом полезно откатить к начальным настройкам на 30 лет назад.
Потому что это, знаете ли, иллюзия – думать, что образование можно реформировать безнаказанно. В этой области, да, процессы идут медленнее, чем в других, насущных. Но если уж зайдут не туда, попробуй, выкарабкайся.
Всех педагогов с наступающим профессиональным праздником.
