Война в Украине занимает все информационное поле, все мысли и эмоции людей. Как, чуть ранее, пандемия. В тени остаются медленно происходящие, но не менее важные события в экономике, которые чуть позже окажут решающее влияние на жизнь буквально всех людей. И изменить или устранить негативные последствия процессов в экономике будет неизмеримо труднее, чем бороться с пандемией, заниматься «зеленой программой» или добиться мира в Украине. Тем более что барабанный бой пропаганды пытается заглушить любые попытки трезвого анализа.
Попытаемся, как бы это ни было тяжело, оставить в стороне эмоции и посмотреть, как меняется сегодня мировая экономика.
К сожалению, на Западе за валом пропаганды почти не видно серьезной аналитики. Да и в Рунете ее почти нет. Но все же обращают на себя внимание работы двух аналитиков – украинского Владимира Стуса и российского Евгения Гильбо. Так, Стус уже 10 лет пытается привлечь внимание к почти полной аналогии сегодняшней ситуации в мире с положением накануне Тридцатилетней войны. Тогда ведь тоже был мировой гегемон – Испания. Самая богатая, самая населенная, самая сильная в военном отношении страна, стремящаяся по всему миру насадить свою идеологию – католицизм.
И шла война всех против всех. А после войны Испания тихо сползла на уровень второразрядных держав, с которой новые «сильные мира сего» не очень-то и считались. Цену за это, правда, Европа заплатила большую.
Аналогия, безусловно, имеет место. И остается только надеяться, что до «горячей фазы» война всех против всех не дойдет. Хотя локальные войны типа украинской были, есть и будут.
Работы Гильбо и его товарищей, в основном, касались воздействия новых технологий на социальную структуру общества. Становится понятным, что новые технологии приводят к гиперполяризации общества. В идеале нынешний ход развития экономики приведет к структуре, когда немногочисленные кластеры высоких технологий будут окружены безбрежным морем того, что они называют «киберпанком»: редкое население с минимумом образования и здравоохранения, почти без шансов перебраться в высокотехнологичные, роботизированные кластеры.
В Беларуси и России зачатки такой поляризации мы уже имеем. У нас видна и расширяется пропасть между благополучием немногочисленных кластеров (ПВТ, ряд фирм, верхушка чиновничества) и формированием «киберпанка» на больших территориях, где, как писал мне один корреспондент, «работать негде, да уже и некому». Та же картина – в России (разрыв между Москвой, Питером и глубинкой), отсюда же «мамбеки» в Казахстане, исламские радикалы, BLM и «люди с холмов» в США, нарастающий вал «профессиональных безработных» в Европе. Пока все это только симптомы, но тенденция очевидна. Просто богатые страны вползают в это «новое будущее» помедленнее, а бедные побыстрее.
Ситуация серьезно усугубляется глобализацией, к которой человечество оказалось просто-напросто не готово. Ход развития технологий и жесткость конкуренции в условиях мирового кризиса перепроизводства не спрашивают те или иные страны готовы они к вызовам нового будущего или нет. Кто не готов или не хочет к нему приспосабливаться, искать в нем свое будущее – уйдет в «киберпанк» целиком. И будет утешать себя тем, что зато они «традиции сохранили». А благополучные соседи будут на них поглядывать свысока, временами посылая секонд-хэнд и гуманитарную помощь.
А ведь именно неравномерность технологического и социального развития разных стран и создает базу для той войны всех против всех, которая и формирует аналог Тридцатилетней войны для XXI в.
Но человечество мало интересуется отдаленными последствиями своей деятельности. Важнее кажутся текущие проблемы: экономический кризис, пандемия, климатические изменения, война в Украине. Поэтому главные проблемы нарастают почти в тишине.
Что до войны в Украине. Во все времена независимость малых стран, расположенных между крупными, было условной. Только в той мере, пока их независимость устраивала противоборствующие силы.
Если отключить эмоции и пропагандистскую шелуху, то выяснится, что Россия и США преследуют в ней принципиально разные цели. Для России ближайшим историческим аналогом этой войны является советско-финская война 1939-40гг.: из военно-стратегических соображений требовалось отодвинуть границу от Ленинграда. Дипломатически – не удалось. Отодвинули войной. Пытались договориться с Западом о гарантиях безопасности и невступлении Украины в НАТО, безопасного статуса Донбасса в составе Украины. Не удалось. Стали бить.
С Донбассом вообще получилась показательная история. Хихиканья бундесканцлера Олафа Шольца по поводу геноцида на Донбассе, жертвы в Одессе показали, что «ватников», «колорадов» и прочих несогласных на Западе за людей считают возможным не считать. Как не считали за людей население в Ираке, в Сирии, в Афганистане, во Вьетнаме. А русских, белорусов считать будут? Не факт.
США, подталкивая Украину к конфликту с Россией, провели нечто вроде «разведки боем». На фронте какой-то батальон мог идти в обреченную атаку, невзирая на потери. Чтобы вскрыть систему обороны противника, посмотреть на его действия, готовясь к настоящему наступлению.
На войне в Украине США получили море информации о состоянии российской армии, системах связи и средствах РЭБ, эффективности ракетных комплексов, уровне подготовки солдат и офицеров. И одновременно – об устойчивости российской экономики к санкциям, роли российских олигархов в системе российской власти (они эту роль сильно переоценивали). Возможно, с учетом того, что для России эта война тоже обходится дорого, в Белом Доме считают полученный эффект от нее достаточным, чтобы пожертвовать Украиной как пешкой в этой глобальной шахматной игре.
Историческим аналогом «нападения» США на Россию посредством Украины является нападение Германии на Францию в 1940г. Собственно, Франция им была и не нужна. Но, готовясь к серьезной борьбе с Англией и СССР, Германия не могла себе позволить оставить в тылу достаточно мощную французскую армию. Сегодня, готовясь к столкновению с Китаем, США не могут обойтись без удара по его потенциально самому мощному союзнику.
Что касается Европы. Лет 25 назад я писал, что Европа ассоциируется у меня с тургеневской усадьбой: очень красиво, смотреть приятно, но совершенно неэффективно. Какой-то островок из далекого прошлого, бессильный и лишь слегка осовремененный.
Роль и значение кризиса перепроизводства, пандемии, климатической повестки обсудим в следующей статье.
