Кажется, совсем недавно отбушевал скандал вокруг швейцарского банка Credit Suisse, обвиненного в моральной нечистоплотности при работе с коррупционными капиталами из стран третьего мира, и вот грянул новый: знаменитый британский банк Barclays попался на миллиардных махинациях по уклонению от уплаты налогов через люксембургский оффшор.
Что творится с банками? А ничего особенного: во-первых, банковской тайны больше нет, от слова «совсем», во-вторых, большинство стран мира все больше и больше ужесточают фискальную политику, призванную покрыть расходы, связанные с пандемией и последовавшими напастями: инфляцией, энергетическим кризисом, кризисом цепочки поставок и т.п. Получается плохо. Но люди работают, стараются.
«НДГ» писала про скандал вокруг Credit Suisse и с удовольствием знакомит читателей (финансово грамотных и, конечно же, законопослушных) с назидательной историей Barclays. Наше издание публикует статью из The Guardian, описывающую банковский схематоз по-британски и по-люксембургски, и колонку Джозефа Стиглица, лауреата Нобелевской премии по экономике, профессора Колумбийского университета, про долгое эхо финансового скандала по-швейцарски.
Люксембургский схематоз
Пожалуй, сначала нужно представить тем, кто не очень ориентируется в международных финансах, банк Barclays. Формально он, конечно, британский. Однако по сути это даже не банк, а транснациональный финансовый конгломерат – с инвестиционным, розничным и прочими подразделениями. Понятие «системообразующие банки» слыхали? Так вот, Barclays признан системообразующим даже не на национальном, а на глобальном уровне.
Справка «НДГ». Barclays – транснациональный банк со штаб-квартирой в Лондоне. Основан в 1690г. В конгломерат входят два подразделения (Barclays UK и Barclays International) и сервисная компания Barclays Execution Services. Barclays Int состоит из Barclays Corporate and Investment Bank (в прошлом Barclays Capital) и Consumer, Cards&Payments business. Банк имеет первичный листинг на Лондонской фондовой бирже (входит в состав индекса FTSE 100), а также вторичный листинг на Нью-Йоркской фондовой бирже. Совет по финансовой стабильности (Financial Stability Board) считает Barclays системообразующим банком. Конгломерат признавался самой мощной ТНК с точки зрения собственности, а также корпоративного контроля над глобальной финансовой стабильностью и рыночной конкуренцией. Работает в более чем 40 странах, персонал насчитывает свыше 80 000 сотрудников. 5-й по величине банк Европы по совокупным активам. Инвестиционно-банковский бизнес Barclays предоставляет крупным компаниям, учреждениям и госорганам финансирование, консалтинг и услуги по управлению рисками. Банк-дилер по золоту, казначейским ценным бумагам США и европейским гособлигациям.
Barclays избежал уплаты почти £2 млрд. налогов, пишет The Guardian, благодаря соглашению в Люксембурге, позволявшему банку платить менее 1% прибыли в налоговой гавани в течение более 10 лет. Анализ налоговых счетов Barclays, на который ссылается издание, показывает, что банк до сих пор получает выигрыш от решения 2009г. о регистрации прибыли от продажи бизнеса в Люксембурге, а не в Великобритании, где расположена его штаб-квартира.
В итоге Barclays заработал миллиарды фунтов, почти не платя налогов в течение более 12 лет. Издание задается вопросом, повлияло ли это на инвестиционную стратегию банка и не происходило развитие люксембургского бизнеса за счет других составляющих конгломерата Barclays, включая Великобританию.
Скандал уже откомментировали в британском парламенте, причем в тех же выражениях, что и The Guardian. Депутат-лейборист Маргарет Ходж заявила: «Откровения о том, что Barclays использует схему в печально известной налоговой гавани, ставят перед банком со штаб-квартирой в Великобритании ряд важных вопросов, требующими безотлагательного ответа. Почему Barclays вообще открывает представительство в Люксембурге, кроме как для бегства от налогов? Означает ли это надуманное финансовое соглашение, что прибыль выводится из Великобритании, тем самым причиняя ущерб нашей казне? Или это инвестиции направлялись через налоговую гавань куда-то, только не в Британию, нанося при этом вред нашей экономике?»
Справка «НДГ». В Люксембурге у Barclays работает лишь 54 сотрудника, хотя в настоящее время это третья по прибыльности юрисдикция банка после США и Великобритании, с оборотом £1,1 млрд. в 2021г. Для сравнения: в Великобритании у банка 46000 сотрудников и почти 10000 в США. В совокупности операции Barclays в Люксембурге принесли ему £6,6 млрд. прибыли с 2013г., согласно ежегодным налоговым документам самого банка. Благодаря налоговому соглашению Barclays заплатил лишь £46 млн. налогов на эти доходы, т.е. менее 1% от суммы. Банк мог бы облагаться налогом 25-30%, если бы не воспользовался правилами, позволяющими компенсировать убытки, связанные с акциями на сумму $9 млрд., приобретенными в результате продажи Barclays Global Investors (BGI) американскому управляющему фонду BlackRock в 2009г.
Таким образом, схема логически понятная: полуфиктивная сделка, при которой банк, зарегистрированный в одной юрисдикции, продает бизнес, находящийся в другой юрисдикции, через третью юрисдикцию, оффшорную. При этом Люксембург – крупнейший европейский оффшор или, говоря политкорректно, «низконалоговая гавань». Периодически СМИ и бюрократы из ЕС рапортуют, что они вот-вот прикроют все тамошние укромные и доходные местечки, изменят законодательство, рассекретят бенефициаров и т.п., но этого, само собой, не происходит. Что касается низких расходов на персонал, работающий в Люксембурге, то они означают, что Barclays может превращать почти весь доход от корпоративного и инвестиционного банкинга в прибыль.
Итак, Barclays мог сэкономить £1,8 млрд. налогов за этот период, хотя суммарный выигрыш от схематоза, скорее всего, намного выше, поскольку банк начал публиковать налоговую информацию в страновом разрезе лишь в 2013г. в ответ на новые правила ЕС. Barclays не ссылался на сделку по BGI в своих ежегодных налоговых отчетах, но в течение многих лет утверждал, что его низкие налоговые счета связаны с предыдущими потерями.
«Мы не платили корпоративный налог в Люксембурге в 2021г., поскольку наша налогооблагаемая прибыль была компенсирована существенными налоговыми потерями, понесенными в предыдущие годы, а также из-за того, что дивидендный доход не облагается налогом по люксембургскому законодательству. У нас есть неиспользованные налоговые убытки, которые автоматически переносятся вперед и могут быть компенсированы будущей налогооблагаемой прибылью», – уверял банк в отчете за 2021г.
Сейчас финансовый конгломерат прокомментировал неожиданно возникшие претензии к нему так: «Структура продажи BGI не была направлена на обеспечение снижения налогов, но предназначалась для обеспечения более простого и определенного налогового режима и избежания волатильности регулятивного капитала банка». Если верить банку, он не получал прибыли от других юрисдикций в Люксембурге, зато за последнее десятилетие заплатил более £14 млрд. налогов в Англии.
История присутствия Barclays в Великом герцогстве вообще крайне таинственна и противоречива. Собственным причалом в «низконалоговой гавани» банк обзавелся в 2007г. Поскольку это уже в те годы вызывало нарекания, бывший исполнительный директор Barclays Энтони Дженкинс обещал закрыть подразделение в Великом герцогстве, помогавшее богатым клиентам избежать налогов в 2013г.
Справка «НДГ». В описываемый период банк сообщал о прибыли около £1,4 млрд., т.е порядка £100 млн. на каждого из 14 тогдашних сотрудников. Закрытие подразделения привело к падению прибыли люксембургского бизнеса Barclays в последующие годы – до £318 млн. в 2018г. Но в 2019г. Barclays объявил о новых инвестициях, восстановивших прибыль до более чем £1,1 млрд. к 2020г.
Второе пришествие Barclays в Люксембург предполагало расширение услуг для транснациональных клиентов, несмотря на то, что штат увеличился только до чуть более 50 сотрудников. Сегодня банк предлагает в Люксембурге ряд трансграничных услуг для местных клиентов, включая управление денежными средствами, долговые обязательства, валютные операции и торговое финансирование.
Виноват ли Barclays? Возможно. Все ли в порядке в Великом герцогстве Люксембургском? Ну, не всё, но корпоративные юристы там прекрасные и налоговое законодательство гибкое. Независимо от того, как завершится скандал с пятым по величине банком Европы, следует признать: сама современная финансово-правовая система, полная умолчаний, исключений и лакун вкупе с оффшорными «тихими гаванями», делает любую налоговую оптимизацию для банка такого масштаба криминальной или полукриминальной – неважно, сразу или постфактум.
Джозеф Стиглиц: «Гниль неправедных денег оскверняет все, с чем соприкасается»
«Credit Suisse слишком долго позволял моральным банкротам грабить бедняков», – считает лауреат Нобелевской премии по экономике. И тут же задается вопросом: «Сколько еще разоблачений потребуется Швейцарии и другим странам, чтобы изменить свои законы о банковской тайне?» Похоже, осталось недолго. Джозеф Стиглиц – не кабинетный ученый, а практик: много лет на рубеже ХХ-XXI вв. он работал главным экономистом и вице-президентом в МВФ и в группе Всемирного банка, так что может не выбирать выражений, рассуждая на финансовые темы.
Ошеломляющие разоблачения секретов Credit Suisse, о которых сообщает ряд международных изданий, являются продолжением предыдущих расследований – Панамагейта и других оффшорных скандалов. В каком-то смысле это одна и та же старая история, повторяющаяся снова и снова. Каждый раз, когда журналисты поднимают завесу тайны финансового сектора, раскрывается паутина коррупции и гнусной деятельности по обслуживанию теневых клиентов, семей диктаторов и некоторого количества, казалось бы, респектабельных политиков из демократических стран, тоже угодивших в сети.
Но на этот раз в истории присутствует и кое-что иное. Речь идет не про маленький и малоизвестный оффшорный остров или развивающуюся страну, пытающуюся найти альтернативную наркоторговле бизнес-модель. Нет, это крупный банк в центре Европы, в одной из самых процветающих стран мира; государство, где закон должен царить безраздельно. Разочарование тем больше, чем острее осознание: страна и банк, участвующие в этом, обещали обеспечивать прозрачность и легальность финансовых операций. Вот в этом-то и дело: без прозрачности не может быть подотчетности, демократичности.
На самом деле позиция Швейцарии двулична: её правовая база наказывает тех, кто пытается проникнуть в финансовые тайны. Страны по всему миру приняли законы о разоблачителях, признавая, как трудно раскрывать всем глаза на противоправные действия. Но Швейцария, одна из старейших демократий, похоже, лишь удвоила усилия по засекречиванию банковских операций, угрожая журналистам и другим желающим получить доступ к данным о том, что происходит в потемках ее финансовой системы.
…Ни одно швейцарское издание не смогло присоединиться к глобальному журналистскому альянсу из-за опасности серьезных юридических последствий в соответствии с законами о банковской тайне. Однако и журналистам в других странах следует отдать должное: они рискуют стать жертвами преследования со стороны швейцарских властей. Конечно, Швейцария не может не знать о наводящем страх воздействии своего законодательства: возможно, намерение состояло в том, чтобы сохранить швейцарскую бизнес-модель как можно дольше, взяв небольшой кусочек нечестно полученных доходов других в обмен на предоставление безопасного и секретного места для накопления и хранения капиталов.
Секреты Credit Suisse имеют два особенно тревожных аспекта. Международное журналистское сообщество увидело лишь небольшую часть клиентских данных банка, но если в этой крошечной части так много проблемных клиентов, включая диктаторов и их семьи, военных преступников и подозреваемых в военных преступлениях, сотрудников разведок и высокопоставленных бюрократов, торговцев людьми, находящихся под санкциями бизнесменов и нарушителей прав человека, то что бы мы увидели, если бы утечка оказалась чуть обширнее?
…Больше всего страдают от помощи банка перечисленным нехорошим людям развивающиеся страны и развивающиеся рынки. Утечка подтверждает то, о чем эксперты предупреждали в течение долгого времени: Швейцария согласилась на автоматический обмен банковской информацией с другими развитыми государствами, однако отнюдь не с бедными странами, особенно же – не с теми, которые могли пострадать от незаконной деятельности вкладчиков швейцарских банков. В результате клептократия и коррупция все еще могут процветать.
…Политики в развитых странах любят выступать с речами, осуждающими коррупцию за рубежом. Но именно такие страны, как Швейцария, являются ключевыми факторами коррупции: они обеспечивают убежище и долгосрочную отдачу.
Следует признать: Швейцария не одинока. Она справедливо жалуется, что если захлопнуть дверь, соответствующие капиталы и операции перенесутся в сферу недвижимости и финансов в Майами, Лондоне или других центрах отмывания денег. Есть нечто нравственно отвратительное в тех, кто в США, Великобритании или Швейцарии живет за счет добычи, украденной у намного более бедных людей. И тем странам, которые, как Швейцария, разработали правовые условия, позволяющие этой системе процветать, должно быть особенно стыдно.
Сколько историй и разоблачений потребуется Швейцарии, США, Великобритании и прочим, чтобы изменить законы о коммерческой тайне в банковской сфере и недвижимости, а также все другие виды деятельности, способствующие отмыванию денег, преступности и коррупции?
Досье Credit Suisse показало, что тех, кто подобно Швейцарии извлекает выгоду из потока капиталов, выводимых из бедных стран, система развращает: гниль неправедных денег оскверняет все, с чем соприкасается.
