Чем богаты новые времена, так это новостями в стиле треш. Совсем недавно в «Новой деловой» мы обсуждали пришедшую из России новость о том, что в тамошнюю Госдуму внесен законопроект о запрете «пропаганды ЛГБТ». И вот выясняется, что останавливаться на полпути «сторонники традиционных ценностей» не намерены: следующий законопроект предлагает запретить «пропаганду чайлдфри».
Поясним, если кто не знает, про кого эта пропаганда. Есть картошка фри, ее в тамошних краях с уходом «Макдоналдса» уже отменили, а есть пока еще формально неотмененные чайлдфри. Отбрасывая дурацкий птичий язык («мерчендайзер», «эйчар», «коворкинг» и тому подобная ерунда), скажем просто: чайлдфри – это люди, которые не хотят иметь детей.
Каждый таких знает: собираются, допустим, за праздничный стол родственники с разных концов света, кругом прыгают дети, гизуют внуки, а какой-нибудь Ваня или Маша сидит один и тихонько пьет кофе. Ну, может, не один, а в компании такого же неслышного партнера.
Разумеется, в компании обязательно находится бабка, которая начинает доколупываться до Маши или до Вани, почему они до сих пор не размножились. «Часики-то тикают», – качая головой, повторяет она.
Здесь всегда найдется, кому к ней присоединиться. Например, на бэк-вокале может выступить какой-нибудь подвыпивший дед. Тогда разговор может стать еще более назойливым и агрессивным.
Ну вот, Ване или Маше надоедает это все. «Не хочу», – отрезает он или она в ответ на очередное предложение немедленно родить и предъявить бабке ребеночка. Маша или Ваня – чайлдфри. Уж не знаю, сойдет ли такой их ответ за пропаганду асоциального бездетного образа жизни.
Казалось бы, что может быть проще – создайте условия, чтоб рожали, чтобы не тряслись маши и вани в безденежьи на съемных квартирах. Глядишь, и родят они вам кого-нибудь. Но проще Машу с Ваней запретить.
И если в предыдущей заметке мы остановились на том, что желание со стороны значительного множества людей запретить гомосексуализм может быть по крайней мере понято (кому-то насолил гомосексуалист, к кому-то приставал, кому-то глаз мозолил, кто-то сам чувствует себя латентным), то с этими самыми чайлдфри вообще ничего не понятно. Они-то фактом своего неразмножения точно ни к кому пристают, если кто в этой истории к кому и пристает, так это приведенная выше в примере бабка. Но не тут-то было.
Гомосексуалисты, гетеросексуалисты, чайлдфристы – не суть важно, кто-там и чем занимается, лишь бы другому свои причуды не навязывал. А вот государство в последнее время так и норовит залезть гражданину в постель. У нас тоже обсуждался недавно налог за бездетность, потому что дите твое, помимо того, что оно сын или дочь, представляет собой также гражданина и будущего налогоплательщика.
Есть и другая крайность, уже не в наших краях, когда всяческих геев, непоймикогосношателей и непоймичтогендеров пытаются представить обществу как норму. А может, просто не надо навязывать обществу никаких норм, пусть каждый делает то, что душе его мило, – ровно до того, конечно, как он затронет свободу другого.
А сторонники традиционных ценностей вместе со сторонниками нетрадиционных ценностей пусть ведут себя скромнее.
Существует старинный уже принцип, который, вообще-то, и должен лежать в основе классического либерализма и который в наше время не работает ну абсолютно нигде. Еще во французской Декларации прав человека (1789г., на минутку) сказано, что «свобода состоит в возможности делать все, что не вредит другому: таким образом осуществление естественных прав каждого человека ограничено лишь теми пределами, которые обеспечивают другим членам общества пользование теми же самыми правами». Минимум три века с той поры демагоги клялись, что свобода будет обеспечена. И делали все, чтобы ее придушить.
Душили-душили, как говаривал известный булгаковский персонаж, – но по крайней мере стыдливо, исподтишка, не бравируя этим. Права на труд, образование, свободное передвижение, свободное выражение мнений щедро гарантировались на словах, но никак не на деле.
А сегодня пошло кучно и нагло. Запрещают все и везде, прямо и без стеснений. Гомосексуалистов, антигомосексуалистов, атеистов, коммунистов, чайлдфри, помянутого выше Булгакова, выезд из страны, въезд в страну, визы для граждан неправильных стран, знамена различных расцветок, их носителей и т.д.
Раньше в таких случаях было принято ругаться Северной Кореей. Сегодня, в двадцать первом веке, какую страну ни возьми, запретов в ней будет никак не меньше, чем у стильно старомодного толстячка Ына.
В двадцать первом веке доказано, что обустройством запретов и загоном могут заниматься не только диктаторы в оливковой форме, широких фуражках, разной степени усатости, – но и тонконогие стрекулисты в пиджаках, на словах все такие демократические и прогрессивные.
Фраза, ошибочно приписываемая Вольтеру, – «Я не разделяю ваших убеждений, но готов умереть за ваше право их высказывать» – вызывает в наши дни нездоровый хохот.
А ведь мечтателям еще лет десять назад казалось, что все эти нелепые запреты – суть последние сполохи отживающего старого мира, что вот-вот рухнут архаические ограничения и человечество заживет в гармонии и свободе.
Куда там! Архаика – это вовсе не немощная дряхлость, но неискоренимый мракобесный инстинкт, раз в несколько веков вспыхивающий во всем своем безумии. И очень похоже, что нам повезло жить во времена такой вспышки.
Определенный опыт из этой истории мы, конечно, вынесем, если нас самих не запретят. В том числе хорошенько поймем, кем мы, на словах такие прогрессивные и эволюционировавшие, на самом деле являемся. И ощутим, какая пропасть заключена между большими словами и большими делами.
Кстати, один из лозунгов мая шестьдесят восьмого, популярный в непомерно оборзевшем по теперешним меркам французском студенчестве, – «ЗАПРЕЩАЮ ЗАПРЕЩАТЬ». А что, звучит неплохо.
