Для управленцев советской закваски ритуальная мантра про «день простоять да ночь продержаться» была скорее безобидной присказкой, чем категорическим императивом. Зато в постсоветскую эпоху школа «менеджмента дня и ночи» развернулась во всю необъятную ширь. Проблема вот в чем: формально белорусская экономика продолжает оставаться плановой, хотя планы, если присмотреться, сбываются редко.
Конъюнктура внешних и внутреннего рынков меняется так быстро, что наряду с планированием постоянно приходится прибегать к чрезвычайным мерам в ответ на экстраординарные обстоятельства. Сегодня обстоятельства, действительно экстраординарные, это без шуток: санкции (которые сами по себе чистый произвол) и общее ухудшение глобальной экономической конъюнктуры.
То, что мы наблюдаем воочию, это компромисс: с одной стороны, в силе продолжают оставаться планы, госпрограммы, прогнозные показатели и т.п., принятые до перемены конъюнктуры, с другой – работают чрезвычайные штабы, в формате 24/7 реагирующие на эту самую перемену конъюнктуры поперек громадья планов. Еще лет десять назад всё это списывалось на т.н. «административно-командную систему». На практике, конечно, ничего особенно командного и исключительно административного тут нет: так, в две руки, разрываясь между стратегией и тактикой, внутрикорпоративным планом и риском срыва его невыполнения из-за вновь открывшихся обстоятельств, работает нормальное коммерческое предприятие.
Весь вопрос в том, что ему должно принести рост продаж, прибыль, долю рынка и т.п. – верность однажды утвержденной стратегии или чуткое реагирование на капризы конъюнктуры. В Беларуси последние десятилетия вырабатывается неустойчивый баланс между стратегией и тактикой – и президент, и руководство правительства обычно требуют и того, и другого.
Однако 2010-е гг., достаточно болезненные для белорусской экономики и белорусского общества, обусловили некоторый перекос в сторону тактических вызовов, а не стратегических целей: кризис сменялся кризисом настолько быстро, что главное было успеть отреагировать.
Вопросы монетарной тактики
Июнь начался с очередного совещания у президента о комплексных мерах поддержки экономики, после которого премьер-министр Павел Головченко анонсировал целый ряд «предложений по модернизации условий ведения хозяйственной деятельности и помощи государства в этот непростой период для наших экономических агентов – предприятий всех форм собственности». Предложения были вынесены на совещание Совмином, и по его итогам было решено начинать действовать «в рамках уже предоставленных правительству и местным органам власти полномочий», чтобы «принимать точечно те решения, которые необходимы в данный момент для поддержки национальной экономики». Заметим: точечные меры поддержки – это чрезвычайные решения, в нормальных условиях работа органов власти носит не точечный, а систематический характер.
Среди точечных инициатив, по словам Головченко, «речь идет в первую очередь о таких мерах фискальной политики, как предоставление рассрочек и отсрочек по платежам НДС, сокращение сроков возврата НДС. Мы поставили задачу, что в ближайшее время должно быть принято решение по кардинальному сокращению этих сроков, чтобы у предприятий не было кассового разрыва, связанного с уплатой НДС».
Действительно, в условиях, когда уплата НДС превращается для предприятия в проблему, на фоне кардинального ухудшения условий хозяйствования самый рациональный шаг – смягчить фискальную политику, чтобы максимум юрлиц оставались живыми и платежеспособными. Ту же политику отсрочек и рассрочек Совмин намен распространить и на ввозные таможенные пошлины. Местные органы власти собираются воздержаться в 2022г. от увеличения ставок налогов на недвижимость для предприятий, принято решение о недопущении повышения базовой арендной ставки, зафиксированной в белорусских рублях.
Собственно, все эти инициативы похвальны: с помощью фискальных механизмов, как и рекомендует МВФ, государство пытается компенсировать предприятием резкое ухудшение конъюнктуры. Другое дело, что это временные меры, решающие тактические задачи адаптации к новым реалиям.
Схожим образом действует сейчас и Нацбанк. Например, масса проблем экспортеров оказалась связана с порядком оплаты, хотя с конца 2020г., еще до всяческих СВО, было ясно, к чему идет дело и к чему следует готовиться. И все равно Совмин и Нацбанк вынуждены были принять постановление №363/13 от 7 июня 2022г. «О проведении юрлицами – резидентами операций, связанных с экспортом», разрешающую в порядке оплаты по экспортным договорам принимать наличную инвалюту.
Справка «НДГ». Согласно постановлению №363/13, с 10 июня юрлицам и ИП, являющимся резидентами, разрешено на временной основе (до 31 декабря 2023г.) получать наличную инвалюту (доллары США, евро, китайские юани) от нерезидентов (юрлиц и ИП) при реализации им товаров (работ, услуг). Резиденты получают наличные от нерезидентов в РБ и за границей, обеспечивают ее зачисление на свой счет в иностранном банке либо ввоз в республику. Получение наличных возможно в форме их внесения нерезидентами непосредственно на банковские счета резидентов в РБ и за ее пределами. Валюта, зачисленная на счет в иностранном банке, переводится резидентом на его счет в белорусском банке в течение 5 рабочих дней с даты зачисления. Ввезенная или полученная в страну наличная валюта зачисляется на счет резидента в белорусском банке не позднее рабочего дня, следующего за днем ее получения (ввоза на территорию РБ). Ввоз наличной инвалюты в Беларусь осуществляется с соблюдением требований таможенного законодательства.
Ясно, что это временный порядок, чреватый задержками и издержками, и что просуществует он ровно до того момента, как проблема легальных, оперативных и безопасных расчетов при ВЭД будет решена на современном уровне альтернативным досанкционной практике путем. Вот и Нацбанк указывает, что «принятые меры позволят в сложившихся под влиянием внешних факторов условиях упростить порядок проведения внешнеторговых операций, связанных с экспортом», причем срок действия экспортных расчетов наличными ограничен остатками нынешнего и будущим годом. Так сказать, тактически вопрос решен. А что со стратегией?
Вопросы макроэкономической стратегии
А со стратегией, понятно, сложнее. Речь идет не просто о поиске новых покупателей белорусского экспорта, новых маршрутов поставок и новых способов расчетов. На кону вопрос о том, как в новых реалиях будет развиваться экономика Беларуси, особенно с учетом того, что отката к старым реалиям не предвидится – даже при смягчении санкций, а то и их декоративной отмене. Потери уже понесены, цепочки поставок надорваны, расчеты затруднены. Каким будет ваш ответ условно-коллективному западному Чемберлену, крепкие белорусские хозяйственники?
Справка «НДГ». По оценке Нацбанка, в январе-апреле 2022г. Беларусь снизила экспорт товаров и услуг по сравнению с аналогичным периодом 2021г. на 2,1%, до $13,953 млрд. Внешнеторговый оборот товаров и услуг составил $26,644 млрд., или на 3,3% меньше, чем в январе-апреле 2021г. Импорт – $12,691 млрд. (-4,5%), сальдо внешней торговли товарами и услугами сложилось положительным – $1,261 млрд. против $970 млн. в январе-апреле 2021г.
Внешнеторговый оборот товаров сократился на 2% – до $22,331 млрд., при этом экспорт товаров снизился на 1,6%, до $11,005 млрд., импорт – на 2,3%, до $11,325 млрд., результатом чего стало отрицательное сальдо в размере $320,2 млн. против такого же отрицательного сальдо $412,7 млн. в январе-апреле 2021г. Внешнеторговый оборот услуг тоже упал на 9,5% – до $4,313 млрд.: экспорт услуг недосчитался 4,2% и сократился до $2,947 млрд., импорт – снизился на 19,2%, составив $1,366 млрд. Положительное сальдо внешней торговли услугами в размере $1,581 млрд. превысило такое же положительное сальдо $1,383 млрд. за январь-апрель 2021г.
Если следовать логике этих трендов и далее, мы увидим предсказуемую попытку механически заместить и экспорт, и импорт из недружественных стран Россией и Китаем. Но таких замещений, равноценных до слез умиления, в природе не бывает – скорее всего, результаты не принесут ни руководству страны, ни её населению ожидаемых последствий. Таким образом, белорусской экономике предстоит как-то перестраиваться и изменяться. Как? Это, конечно, широчайшее поле для дискуссий. Однако, возможно, стоит присмотреться к списку санкционных потерь, чтобы понять, куда двигаться дальше.
По оценке ЕАБР, непосредственно санкции затронули 10% ВВП, производимые всем известными промышленными отраслями: «нефтянка», химпром, деревообработка, металлургия, производство резиновых и пластмассовых изделий и т.п. При этом эксперты ЕАБР указывают, что все-таки потери меньше 10% ВВП: «Часть производимой продукции идет на внутренний рынок, часть поставляется в страны, не вводившие ограничения; рестрикции имеют отложенный характер, и какая-то доля подпавших под них товаров может быть переориентирована на другие рынки».
В связи с чем прямой негативный эффект для ВВП в перечисленных секторах в 2022г. ограничится примерно 2,3% и сохранится таким в 2023г. На какие рынки могут сработать высвобождаемые мощности? Тот же Китай – «мастерская мира», ему в первую очередь необходимы сырье и продукция первого передела, не сулящие нам большой добавленной стоимости. Значит, стоит заинтересоваться другими странами Юго-Восточной Азии (ЮВА) – они последние десятилетия повторяют китайскую траекторию роста. Или, скажем, продукты деревообработки, которые вместо Европы с удовольствием примет обделенный деревом Ближний Восток: мужикам все равно, для кого валить лес, для ЕС или для Ирана. Но, может, лучше не махать топорами и циркулярками и задуматься о глубине переработки, развитии мебельной промышленности и т.п.?
Запрет ненефтяного экспорта в Украину ЕАБР оценил в 0,3% белорусского ВВП в 2022г. и 0,4% в 2023г., заложив в расчеты переориентацию поставок на $2 млрд. на другие рынки. Украина готовится в нынешнем году потерять 45% ВВП – это, по сути, гуманитарная катастрофа. Но вообще ни её люди, ни её территории никуда от нас не денутся – всегда будут южнее. Да, многое зависит от результатов военного противостояния и условий политического решения конфликта. И всё равно неизбежно возникает вопрос, какие продуктивные идеи есть у капитанов нашей экономики насчет Украины. В транспортном секторе вследствие продуктивного взаимодействия бизнес-сообщества и государства ситуация разрешилась очень быстро.
Недавно на эту тему высказался председатель ГТК Владимир Орловский: «Страны ЕС ввели запрет на осуществление грузоперевозок белорусскими автотранспортными средствами. Наша страна приняла ответные меры в отношении транспорта, зарегистрированного в государствах – членах ЕС, и теперь такой транспорт может следовать через пункты пропуска только в специально установленные места для грузовых операций и перецепки. Принимая ответные меры, вместо блокировки транспортных потоков Беларусь смогла создать условия для продолжения работы бизнеса и сохранения торговых цепочек».
Всё так, однако транспортные потоки на прежних маршрутах сокращаются, а на новых, по оси «север-юг», по официальным оценкам, имеется недостаток коммуникаций и инфраструктуры.
Справка «НДГ». По оценке ЕАБР, прямые потери ВВП Беларуси от транспортных рестрикций оцениваются примерно в 0,7%. Транспорт составляет 5% белорусского ВВП, на международные автомобильные перевозки приходится 15-20% грузооборота. В связи с чем «прямой эффект от ограничений со стороны ЕС на транспортную отрасль может быть сопоставим с эффектом в ковидном II квартале 2020г., когда добавленная стоимость транспортной отрасли упала более чем на 11% к предыдущему кварталу с устранением сезонности». При этом в отличие от 2020г. быстрого восстановления не ожидается. Итого: прогнозируемые потери отрасли в 2022г. могут достигнуть более 10% добавленной стоимости.
Прочие сектора, по мнению ЕАБР, из-за санкционного давления могут «отщипнуть» от ВВП еще до 2% в 2022г. и около 0,5% ВВП в 2023г. Удар по экономике России, нашего основного торгового партнера, чреват утратой еще около 2,7% ВВП в 2022г. и 1% в 2023г. При этом евразийские прогнозисты совершенно корректно признаются, что не учитывали в расчетах запрет ЕС на поставки в Беларусь ряда категорий машин и оборудования объемом почти в $1 млрд. в 2021г., на которые приходится порядка 14% всех поставок машин и оборудования в нашу страну.
Всё это вызовы, требующие не только оперативных тактических ответов, но и концептуальных решений. Разобрать экономику на отрасли, попавшие под рестрикции, а затем пересобрать с прицелом на новые рынки, вряд ли получится. Представляется, что период временных мер, помогающих день простоять да ночь продержаться, закончится к концу 2022г. И тогда не только в экономических штабах, но и у их подчиненных возникнет осознанный запрос на стратегические альтернативы.
