«Разбудите меня через 100 лет и спросите , что там в Беларуси. Я отвечу: борются с инфляцией», – сказал бы классик, если бы получил назначение в экономический блок белорусского правительства. Всё так: мы боролись с инфляцией в 2021г., но она нас, похоже, одолела, пусть и тактически. Мы будем бороться с инфляцией в 2022г., но без особых иллюзий – слишком уж много разных факторов подхлестывают подорожание всего и вся. Инфляция остается одним из основных рисков для экономики РБ в наступившем году – как, впрочем, и во все предыдущие годы.
Как уже успел отчитаться Белстат, в декабре 2021г. индекс потребительских цен (ИПЦ) на товары и услуги составил год к году 109,97%, т.е. за год Беларусь нагуляла почти 10% инфляции. Собственно, примерно такую же цифру в ноябре называл как наиболее вероятную по итогам года замглавы АП Дмитрий Крутой – не более 9-9,4%. Получилось чуть поболе, но ладно – не впервой, в конце концов. Хотя, конечно, обидно: например, повышенная в июле до 9,25% годовых ставка рефинансирования теперь, с поправкой на инфляцию, смещается в отрицательную плоскость.
Справка «НДГ». По оценке Белстата, ИПЦ на товары и услуги за декабрь 2021г. по сравнению с ноябрем составил 100,9%, по сравнению с декабрем 2020г. – 109,97%. Базовый ИПЦ (без учета волатильности цен, подверженных административному и сезонному влиянию), в минувшем декабре по сравнению с ноябрем составил 100,6%, к декабрю 2020г. – 109,8%. Продовольственные товары за прошлый месяц подорожали на 1,3% по сравнению с ноябрем и на 11,4% по сравнению с декабрем 2020г., непродовольственные – на 0,3% по сравнению с ноябрем и на 9,9% по сравнению с декабрем 2020г. Услуги в декабре в сопоставлении с ноябрем 2021г. подорожали на 0,9%, по сравнению с декабрем 2020г. – на 7,6%.
1% разницы
Давно замечено: госСМИ, как правило, при формировании новостной повестки напирают на рост экспорта (мы же сборочный цех, верно?), оппозиционные – на рост инфляции и перспективы ослабления рубля. Дополнительной виктимности инфляционной теме в её белорусском прочтении придает регулярно наблюдавшийся разрыв между прогнозом и фактическим значением инфляции. Наконец, острую до лиризма субъективную ноту в эту арию про цифры на ценниках добавляет разница между субъективно ощущаемой (персональной) инфляцией и официальным статистическим показателем. Не поверите, но даже в США эта тема присутствует в соцсетях и штатах: «А ты знаешь, по каким ценам федералы рассчитывают базовый ИПЦ? Ахахах!» Субъективно последний прилив инфляции, кстати, ощущается и в Беларуси, и в России, и в США примерно одинаково – на 20-25%.
Справка «НДГ». Прогнозные параметры инфляции на 2021г. закладывались в пределах 5%, получилось 9,97%. В 2020г. инфляция должна была составить не более 5%, однако по итогам года достигла 7,4%. В 2019г. при тех же прогнозируемых 5% инфляция оценивалась в 4,7%. В 2018г. параметры инфляции должны были не превышать 6% и в итоге ограничились 5,6%. Прогноз на 2017г. составлял сперва 9%, затем 6-6,5%, по факту получилось 4,6%.
Иными словами, не всё так беспросветно: и Нацбанк, и правительство за последнее десятилетие освоили определенный монетарный антиинфляционный инструментарий, позволяющий им добиваться успеха в сдерживании инфляции. Однако этот инструментарий оказывается менее эффективным, когда инфляционные механизмы включаются и на внешних рынках, не подчиняющихся указам и директивам белорусских должностных лиц и слабо реагирующих на сжатие или расширение белорусской денежной массы.
Два последних исторических максимума белорусской инфляции – 107,5% в 2000г. и 108,7% в 2011г. – выпадают на кризис доткомов в 2000г. и Великую рецессию, наступившую вследствие мирового финансового кризиса 2007-08гг. Сейчас ровно такой же коленкор – крупнейшее падение мирового ВВП в истории, если верить J.P.Morgan Research.
Справка «НДГ». Указ президента РБ №482 «Об утверждении Основных направлений денежно-кредитной политики РБ на 2022г.». содержит следующие целевые параметры: поддержание в 2022г. инфляции на уровне не более 6%, увеличение средней широкой денежной массы на 7-13% в годовом выражении, рублевой денежной базы – на 8-13%, роста требований банков к экономике на 7-11%, ЗВР на конец 2022г. – не менее $7 млрд.
Прогноз на наступивший год содержит, таким образом, верхний предел инфляции не в 5%, как в 2019, 2020, 2021гг., а 6%, как в более ранний период. Очевидно, и руководство страны, и монетарные власти осознают, насколько велик риск не вписаться в прогнозные параметры по инфляции в 2022г. Разница всего в 1% знаменует собой огромный разрыв в ожиданиях, оценках, прогнозах.
Импортируя инфляцию
Вообще для развитых рынков инфляционный «потолок», которым можно пренебречь, это отметка 2%. Скажем, в начале 2021г., когда в США впервые за четыре десятилетия пожаловала инфляция, тамошние экономисты за редким исключением отмахивались от СМИ, честно признавая: повод беспокоиться появится, когда инфляция начнет превышать 2% на протяжении нескольких месяцев. И действительно, сидели тихо, пока в ноябре показатель в годовом исчислении не достиг 6,8%, а в декабре – 7%.
Можно вспомнить и опыт ЕС, где в начале 2010-х гг. ЕЦБ затратил нечеловеческие усилия, чтобы высвободить экономику из дефляционной удавки и раскачать инфляцию до 2%. Иными словами, 2% инфляции – как раз то, что нужно, чтобы не обесценить нацвалюту, с одной стороны, и сохранить стимулы хоть к какой-то экономической активности – с другой.
Для развивающихся рынков аналог этих 2% – как раз те 5-6%, которые последние годы регулярно закладывались в основные направления денежно-кредитной политики РБ. Для них инфляция ниже 5% – отлично, выше 6% – повод для беспокойства. Белорусские 9,97% инфляции по итогам 2021г. – это, понятное дело, так себе результат. Но, например, в России этот же показатель – 8,4%, 6-летний максимум. В США в 2021г. достигнут сперва 30-летний, а по итогам ноября-декабря – уже 40-летний исторический максимум. 30-летние максимумы по инфляции обновило большинство развитых европейских стран и вышедшая из ЕС Великобритания.
Справка «НДГ». По предварительным данным Eurostat, в декабре 2021г. в еврозоне (ЕС-19) инфляция выросла на 5% в годовом выражении, побив рекорд за всю историю наблюдений (1997-2021), датируемый ноябрем 2021г. (4,9%). Между тем, в декабре 2020г. в еврозоне царила дефляция (0,3%). Наибольшая инфляция в ЕС-19 зафиксирована в Эстонии (12%), Литве (10%), Латвии (7,7%), наименьшая – на Мальте (2,6%), в Португалии (2,8%), в Финляндии (3,2%).
Проще говоря, итоги 2021г. таковы: и у них, не видавших инфляции 30-40 лет, не 2%, и у нас, пару десятилетий посвятивших спринтерскому бегу в обменник, не 5-6%. Инфляционный марафон, скорее всего, продолжится в 2022г., как минимум до ужесточения кредитно-денежной политики ФРС (сворачивание выкупа активов к середине года, подъем ставки осенью) и ЕЦБ (как боженька на душу положит). В этой ситуации вряд ли кого-нибудь удивит, что по итогам 2022г. прогнозный показатель по инфляции в РБ снова будет превышен.
Почему? Потому что любая внешнеэкономическая деятельность предполагает импорт инфляции с тех рынков, на которых вы торгуете. К своей доморощенной инфляции вы добавляете инфляцию валют, в которых ведутся расчеты. Работа белорусского «сборочного цеха» требует энергии, сырья, комплектующих и т.п. Всё это оценивается фондовыми рынками в долларах и евро. Мировая экономика восстанавливается? Котировки идут вверх, цены на импортируемые «сборочным цехом» сырье и комплектующие растут, растет и себестоимость конечного продукта, который Беларусь потом куда-нибудь экспортирует (если получится). И этот рост, в годовом исчислении тоже колеблющийся около отметок 15-20%, трудно не заметить.
Справка «НДГ». По данным Белстата, в декабре 2021г. индекс цен производителей промышленной продукции по сравнению с ноябрем 2021 г. составил 101,1%, с декабрем 2020г. – 114,3%, в т.ч. на инвестиционные товары – 101,1% и 118,5% соответственно, промежуточные товары – 102,4% и 119%, потребительские товары – 100,3% и 107,3% соответственно.
Индекс цен производителей сельхозпродукции в декабре 2021г. по сравнению с ноябрем 2021г. составил 102,9%, с декабрем 2020г. – 118,7%, в том числе в растениеводстве – 103,3% и 126,4% соответственно, животноводстве – 102,8% и 116,7%.
Монетарно и немонетарно
Никаких инновационных рецептов борьбы с монетарной инфляцией спроса нет – обычно центробанк просто прикручивает эмиссионный вентиль потуже, и свистопляска цен завершается затягиванием поясов.
Однако специфика посткоронакризисной инфляционной волны в том, что она, зародившись в развитых странах как инфляция спроса, продукт стимулирования финансового сектора и населения эмиссионными деньгами, приходит в развивающиеся страны, включая РБ, как инфляция издержек – с ценами на сырье и комплектующие. Это значит, что монетарными инструментами её не победить: биржевые площадки Лондона или Нью-Йорка вряд ли отреагируют на сокращение денежного предложения в Минске, по фигу им наша учетная ставка.
Хуже того, значительная часть доморощенной белорусской инфляции тоже носит немонетарный характер и связана с монополизмом и тарифным произволом монополий, скудостью совокупного предложения, подхлестывающего рост цен при одновременном затягивании поясов, бюджетом, который третий год подряд оказывается дефицитным, недостатком конкуренции на внутреннем рынке и т.п. Получается, что мы импортируем инфляционные немонетарные «новые дрожжи», уже накопив на днище хрустального сосуда забористый осадочек из «старых дрожжей», тоже немонетарных.
Справка «НДГ». К немонетарным факторам инфляции относятся внешнеэкономическая конъюнктура, наличие инфраструктуры, состояние основных фондов, предложение и качественные параметры рабочей силы, технологический уровень производств, нормативно-регуляторная среда, фискальная политика, предложение товаров и услуг и т.п.
Собственно, все перечисленные находится в ведении не столько Нацбанка, сколько правительства. За последние 5-7 лет Совмин РБ уже сделал ряд шагов, устраняя немонетарные факторы, стимулирующие рост цен и инфляционные ожидания. Именно с этим, в частности, связана непрерывно возраставшая все эти годы роль МАРТ РБ. За период с 2016г. белорусы узнали, что наряду с инфляцией существует и дефляция, посещающая Беларусь в июле-августе и проявляющаяся в незначительном удешевлении овощей и фруктов. Как говорится, мелочь, а приятно.
Безусловно, прогресс есть, но качественного рывка так и не случилось. Вряд ли окончательный перелом в схватке наших крепких хозяйственников с инфляцией мы увидим и в этом году. Однако довольно очевидно, что достижение целевого параметра по инфляции в 6% или даже степень близости фактической инфляции по итогам 2022г. к этому показателю будут определяться тем, насколько удастся купировать действие факторов, импортирующих немонетарную инфляцию извне и продуцирующих её внутри Беларуси.
Нацбанк всегда успеет прикрутить свой кредитно-денежный вентиль – тем более что уже всем очевидно: для обуздания инфляции чисто монетарных манипуляций недостаточно.
Пока же стоит утешаться дисконтом в 10% для малоимущих в розничной торговле и подорожанием свежих огурцов на 33,43% при падении цен на икру и селёдку на 4,4% и 2,73% соответственно. Это далеко не худший сценарий, если вдуматься.
Справка «НДГ». По данным Белстата, в декабре 2021г. свежие огурцы подорожали на 33,43%, свежая белокочанная капуста – на 24,46%, виноград – на 19,41%, сладкий перец – на 15,52%, свежие помидоры – на 11,8%. Икра лососевых рыб подешевела на 4,4%, соленая сельдь – на 2,73%, мороженое – на 2,55%. В целом овощи стали дороже на 16,24%, фрукты – на 4,39%. Молоко и молочные продукты подорожали на 0,48%, мясо и мясопродукты – на 0,83%, хлеб и хлебобулочные изделия – на 0,44%, рыба и рыбопродукты подешевели на 0,04%.
