Инфляционный шторм марта, когда цифры на ценниках буквально плясали, стремительно сменился апрельским затишьем – довольно существенным, но не взрывным скачком инфляции.
Драйвер экономики – ожидания занятых в ней людей, а они в марте были понятно какими, с учетом боевых действий в Украине и беспрецедентного санкционного наката как в отношении Беларуси, так и в отношении России. Инфляция, понятно, никуда не исчезнет, но действия Нацбанка по крайней мере демонстрируют способность держать её под контролем в той степени, в которой это позволяют имеющиеся ресурсы. И это очевидный позитив.
Поскольку 1990-е и 2000-е гг. белорусы во многом потратили на пристальное слежение за курсом нашего рубля к ихнему доллару и беготню в обменник, стоит отметить: отечественная нацвалюта в своих проблемах не одинока. В связи с незавидными перспективами экономики ЕС и замедлением Китая из-за очередной вспышки COVID-19 капиталы со всего мира мигрируют в ослабленный, но укрепляющийся к остальным валютам доллар США.
Поэтому евро упал до 5-летнего минимума к доллару; иена достигла 20-летнего минимума, швейцарский франк в середине мая ослаб до паритета с долларом и т.п. Хотя вроде против них санкций никто не вводил, верно? Поэтому история, когда курс сперва падает до BYN3, а затем возвращается восвояси, к BYN2,5, теперь в рассказе про белорусскую инфляцию отнюдь не ключевая.
Мартовская буря
На март пришелся максимум околовоенных тревог в связи с военным конфликтом в Украине и санкционного артобстрела со стороны коллективного Запада: не то что каждый день, а даже каждый час новостная лента выдавала свежую порцию сообщений и обещаний о наилютейших экономических ужасах.
По сути, то воздействие, которое эти новости оказали на поведение граждан и хозяйствующих субъектов, предсказуемо, даже если далеко не все их шаги по обороне своих капиталов были рациональными. Вместе с тем, сказался опыт предыдущих инфляционных скачков, пережитых Беларусью в 2000-е и 2010-е: Нацбанк довольно быстро прикрутил монетарный вентиль, останавливая панику и минимизируя вызванную ей инфляцию.
Справка «НДГ». По оценке Нацбанка, в марте 2022г. годовой прирост потребительских цен составил 15,9%. Относительно февраля 2022 г потребительские цены в Беларуси за март 2022г. выросли на 6,1%.
Комментарий регулятора на этот счет был лаконичным: «В ускорении инфляционных процессов отчетного месяца нашли отражение рост геополитической напряженности и усиление санкционного давления. Наиболее чувствительно на ухудшение поставок иностранной продукции (материалов), рост транспортных расходов и ослабление нацвалюты реагировали цены на импортируемые товары, прежде всего, непродовольственной группы и плодоовощной продукции».
Проще говоря, любой товар или услуга, в стоимости которых содержится импортная составляющая, за счет роста этой составляющей прибавил в цене. Санкции, рестрикции и прочие неприятные штуки – это ведь, по сути, механизмы инфляционной интервенции, нацеленные на сокращение предложения. В ответ центробанк ограничивает спрос, делая заимствования более дорогими, за счет чего поддерживается равновесие.
Где доля импорта увесистей, среднестатистический потребитель легко догадается сам. Из топ-5 наиболее подорожавших в марте товаров и услуг со свободным ценообразованием сразу три относятся к технологически сложным промтоварам: авто, телерадиотовары, мотоциклы и велосипеды. Обратите внимание, что на внешних рынках повсюду и везде предложение по этим товарным позициям сократилось, а цены выросли.
А знаете почему? Нет, Украина ни при чем. В мире продолжается полупроводниковый кризис, вызванный дефицитом чипов, используемых всюду – от автомобилей до бытовой электроники. И нас догоняет его очередная волна после щелчка санкционно-украинского триггера.
Справка «НДГ». Максимальные темпы роста свободных цен в годовом выражении, по данным Нацбанка, в марте показали услуги международного туризма (52,2%), легковые авто (42,6%), телерадиотовары (32,5%), товары бытовой химии (27,5%), велосипеды и мотоциклы (25,6%).
В общем, зависимость от импорта у нас высокая: 63% компонентов индекса потребительских цен (ИПЦ) в марте демонстрировали рост свыше 10%. Попытки сдержать ценовой канкан административными механизмами, вполне применимые к продовольствию, особого результата не принесли. Санкции в общем в инфляционном разгоне играют еще и распределительную роль: при сокращении товарного предложения большую часть не потребленных нами авто, мотоциклов и стиральных порошков потребят жители стран, эти санкции вводивших и готовых платить за соответствующие товары больше.
Повторимся: Нацбанк прикрутил монетарный вентиль, курс доллара нехотя отполз на докризисные позиции, паники, обвала и массовой скупки бакалеи удалось избежать.
Однако, кроме борьбы с инфляцией, у любого центробанка есть и иная миссия: стимулирование экономической активности. Понятно, что при нынешних ставках о таковом речи не идет: заимствования как для бизнеса, так и для населения чрезвычайно дороги. С мартовского ценового цунами прошло менее двух месяцев, и пока непонятно, как долго и насколько счастливо нам предстоит прожить при сегодняшней ставке рефинансирования. Ясно только, что выполнение прогнозного показателя по инфляции в текущем году под вопросом.
Справка «НДГ». Согласно президентскому указу №482, утверждающему основные направления денежно-кредитной политики РБ на 2022г., Нацбанку предписано «формировать условия для кредитования на уровне, позволяющем поддержать экономическую активность и не допустить нарастания системных рисков». Ориентир по инфляции на 2022г. – 6%. В 2021г. годовая инфляция составила 10,5%.
Апрельский штиль
В апреле инфляционное цунами таки пошло на убыль. Во-первых, у страха глаза велики, поэтому и росли цифры на ценниках так стремительно. Во-вторых, опасения, связанные с военной эскалацией и санкционным давлением, начали стихать, поскольку и к тому, и к другому стали привыкать, тем более нацвалюта устояла и даже вернулась к докризисным курсовым значениям. В общем, к новым реалиям привыкли, но не адаптировались; инфляцию минимизировали, но не обратили вспять – к уровню, утвержденному указом №482.
Справка «НДГ». По данным Нацбанка, в апреле 2022г. годовой прирост потребительских цен составил 16,8%. Относительно уровня марта 2022г. потребительские цены за апрель выросли на 1,6%.
В апреле инфляция не только подуспокоилась, но и, что называется, пошла в массы: доля в ИПЦ компонентов, подорожавших на 10% и более, выросла с 63% до 66%. Напротив, доля товаров, прибавивших в цене 5-10%, почти не изменилась: 26% в марте и 25% в апреле.
Общая демократизация инфляции, её проникновение вглубь, заметна и по топ-5 наиболее подорожавших в апреле товаров и услуг со свободным ценообразованием: да, автомобили и бытовая химия по-прежнему присутствуют в списке, однако большая часть «пятерки» приходится на куда более простые технологически «гаджеты» – сахар, майонез и пищевую соду.
Справка «НДГ». Максимальные темпы роста свободных цен в годовом выражении, по данным Нацбанка, демонстрировали в апреле сахар (47,9%), легковые автомобили (45,8%), сода пищевая (34,6%), майонез (32,2%), товары бытовой химии (31,1%).
Этот парадокс объясняет пресс-служба МАРТ: «Увеличение годовой инфляции во многом обусловлено необходимостью повышения регулируемых цен (тарифов) на отдельные позиции в целях сохранения их предложения на внутреннем рынке страны (сахар), а также для поддержания финансового состояния отечественных организаций (автомобильное топливо, тарифы на внутриреспубликанские пассажирские перевозки и другое)».
То есть компанию подорожавшим в марте товарам со свободным ценообразованием в апреле составили товары, цены на которые регулируются государством. Характерно, что тот же сахар у Нацбанка проходит по первой категории, у МАРТ – по второй, регулируемой, что ближе к истине.
Справка «НДГ». По оценке МАРТ, в апреле 2022г. годовой прирост потребительских цен на сахар увеличился на 43,7 п.п. и составил 47,8%, на автомобильное топливо – на 1,5%, до 19,8%, на алкогольные напитки – на 3,1 п.п., до 12,6%, на табачные изделия – на 9,2 п.п., до 21,5%.
МАРТ весьма подробно и честно расписало те составляющие апрельской инфляции, которые в отличие от курса белорусского рубля, военной кампании в Украине и санкций коллективного Запада редко интересуют потребителя: «На потребительские цены по-прежнему сохраняется влияние курсового фактора, повышенного уровня мировых цен, нарушения логистических цепочек, а также снижения предложения товаров (сырья), импортируемого из Украины».
Очень уместны в комментариях антимонопольного ведомства ссылки на продолжающийся рост мировых цен на продовольствие и на темпы инфляции в России: в апреле потребительские цены в РФ год к году выросли на 17,8%, цены на продовольствие – на 20,5%. Легко было еще год назад говорить, что глобальный кризис цепочек поставок – это не про нас. Ну вот, теперь и про нас – просмотрите, что случилось с грузоперевозками и какое количество маршрутов теперь придется переориентировать в направлении, перпендикулярном прежнему.
В марте бизнес закладывал в ценники кроме тогдашнего курса страховочный запас прочности, сейчас госорганы и профсоюзы просят его отмотать назад. Соглашаются, понятно, не все, однако задранные по самое «не могу» розничные цены чреваты помимо прочего еще и падением продаж. Приходится снижать – и кое-где цены действительно падают – «во многом за счет некоторой нормализации ситуации на валютном рынке (укреплению белорусского рубля к доллару США и евро)», как пишет МАРТ.
Справка «НДГ». В апреле 2022г., согласно данным МАРТ, снизились тарифы на пассажирские перевозки железнодорожным транспортом международного сообщения (на 3,1%), пассажирские перевозки воздушным транспортом (на 17,9%), туруслуги (на 15,8%). Обувь подешевела на 0,5%, синтетические моющие средства – на 7,6%, телевизоры – на 4,6%, плоды цитрусовые и бананы – на 6,6%.
Судя по всему, летом ситуация будет поспокойнее: с учетом сократившегося спроса и сезонно дешевеющих овощей и фруктов возможны некоторые дефляционные тенденции. Однако в начале осени от инфляции можно ожидать сюрпризов, и они наверняка окажутся не очень приятными. При том, что Нацбанк и МАРТ держат ситуацию под контролем, объективные факторы, формирующие инфляцию, к сентябрю-октябрю никуда не денутся.
Специфика нынешнего скачка инфляции в том, что он связан с изменением физических объемов товаров, цепочек их поставок и расчетов за них. Поэтому справиться с ним раз и навсегда только подъемом ставки или переписыванием ценников вряд ли получится.
Справка «НДГ». По данным Белстата, ИПЦ на товары и услуги в апреле по сравнению с мартом составил 101,6%, с декабрем 2021 года – 111,1%. Базовый ИПЦ (без цен, подверженных административным и сезонным факторам), в апреле по сравнению с мартом составил 101,3%, с декабрем 2021г. – 110,7%. Продовольственные товары в апреле подорожали на 3,9% по сравнению с мартом и на 11,8% по сравнению с декабрем 2021г. Цены на непродовольственные товары выросли на 0,7% к мартовским и на 12,9% к декабрьским. Услуги по сравнению с мартом подешевели на 1,3%, по сравнению с декабрем – подорожали на 7,4%.
