Чтобы писать о политике, нужно быть беспристрастным и отстранённым, анализировать, рассуждать, сопоставлять – и ничего не принимать на веру. Большие события в ней обретают характер стихии, а на холоде стихии лучше пребывать с холодной головой.
Сразу признаюсь, что иметь холодную голову в данной ситуации неспособен. Страдают дорогие, близкие люди. Каждый бомбовый удар – удар под дых. Слишком хорошо известна мне эта земля. Смотришь, как по шоссе едет танк, и вспоминаешь бабку с черешней, которая раньше на этом месте стояла.
Здесь трудно говорить без эмоций. А любая высказанная эмоция – гневная, сентиментальная – лишь очередная охапка в костёр ненависти.
Возможно, и вовсе не исключено, что в этой истории действительно есть те, кто её, ненависти, заслуживает. Но множится она между их жертвами, усугубляя без того тяжёлую участь.
И каждый беспардонный вяк может быть ещё одним ударом по тем, кто нынче в жерновах. Это ещё донбасская трагедия показала. Приходится поэтому подбирать слова особенно тщательно.
Как учил Сунь Цзы, искусство войны есть путь обмана. Тот, кто воюет языком, следовательно, должен врать, как минимум умалчивать. Либо ты не у дел, либо ты агитатор. Ну или брякаешь невпопад.
Справка «НДГ». Сунь-цзы – китайский стратег и мыслитель, живший в VI веке до н. э. Автор знаменитого трактата о военной стратегии «Искусство войны».
А чаще всего слова значат исчезающе мало. Они и в мирное время не очень много значат. Ну, напророчил я в своё время всего этого вдоль и поперёк, и что толку? Глубокомысленные разговоры ни к чему, когда заговорили пушки.
Так что подбирай, не подбирай слова – всё едино.
А вот ещё Гурджиев, помнится, такому учил, Георгий Иванович.
Справка «НДГ». Гео́ргий Гурджи́ев (1866-1949гг.) – русский мистик греческо–армянского происхождения, живший в Тифлисе, затем в Москве, с начала 1920-х гг. проживавший во Франции. Известен как писатель, духовный учитель, путешественник и композитор, основатель оригинального мистического учения. Неотъемлемая часть учения Гурджиева – «Сакральные Танцы и Движения», а также «музыка древних традиций», побуждающая к духовному поиску. Доподлинно неизвестно, какие из этих движений являются точным (насколько это было возможно) воспроизведением древних Сакральных Танцев, которые Гурджиев (по его словам) видел или в которых принимал участие во время своих странствий, а какие из них созданы им самим, на основании полученного опыта.
Читал когда-то, то ли у Петра Демьяновича Успенского, то ли у Франца Петерса. Автор беседовал с Гурджиевым накануне Первой мировой войны. И очень удивлялся, что все как с цепи сорвались, от кайзера до последнего виллана, а вроде ещё вчера вменяемые были.
Это, говорит Гурджиев, как раз дело понятное. Что есть человек? Существо, себя не сознающее, поэтому не он ДЕЛАЕТ, а с ним СЛУЧАЕТСЯ. Именно потому, что он НЕ СОЗНАЁТ.
Вот, говорит, где-то в далёком космосе подошли слишком близко одна к другой неведомые нам планеты – может быть, на пару мгновений. А у нас на Земле тотчас возникло дикое напряжение в человеческих сущностях на тонком уровне, оттого всех и переклинило.
Оттого повально колбасятся-плющатся-грызутся, по разным полюсам и сворам сколачиваются, чтобы потом учинить всенародное побоище.
Кому-то кажется, что дерётся он за возвышенные идеи и благородные цели, кому-то – что за свой кровный интерес. А это всё на самом деле задним числом подвёрстывается под то, что их торкнуло из-за планет.
Какие же тут интересы и цели, если на выходе такое. И никакой Николай или Вильгельм здесь не рулит, этих тоже колбасит и плющит.
Ты, говорит собеседнику Георгий Иванович, как мало-мальски причастный метафизике, всё-таки умеешь посмотреть со стороны на свою и чужую человеческую форму, вот тебе и удивительно, что кругом такое безобразие и истечение подлых чувств.
На самом же деле ничего удивительного нет, случилось и случилось, и дальше будет случаться всякая пакость, потому как случается лишь то, что должно. Это, говорит, если бы ты был причастен метафизике не мало-мальски, а так, как я, то очень хорошо бы понимал.
Что-то в этом роде сказал. Я уже не помню точно, мог переврать слегка, но смысл такой.
Много лет не покидало меня ощущение, что откуда-то к нам опасно приблизилась та самая сволочная планета (возможно, Нибиру), или комета какая-нибудь вокруг летает, дрянь такая, круги наматывает.
Потому как тонкие тела у нас реально так раскиречило, что даже смешно было бы, если бы не было так печально.
Сегодня – совсем не смешно, сегодня на наших землях у любого вменяемого человека траур и стресс. Потому что убивают друг друга, в схватке сойдясь, граждане одного сознания, одного корня, одной бесприютности, вышедшие из одинаковых советских каменных коробок.
Народы, что режутся и бьются в этом аду – максимально идентичные, с одинаковыми, за незначительными погрешностями, именами и лицами люди – просто кусочки интерфейса, а ненависть – ток, что бежит по проводам.
Абрамовичи и арахамии (первый слева и второй справа) так или иначе сговорятся в кулуарах и так или иначе останутся целы. Погибать, убивать и нести тяготы войны будут простые и неблагополучные, те самые, кому, на самом-то деле, друг с другом делить нечего. Для этого их и стравливают.
Ненависть множится от каждого высказывания, от каждой реляции и агитки. Между нашими братьями – украинцами, русскими. А значит, и среди нас.
По большому счёту, это война гражданская. Оттого и такая ожесточённая: срабатывают защитные механизмы психики. Чтобы уничтожить того, кто совсем как ты, нужно его максимально расчеловечить, повесить себе на уста пену, и на глаза пелену. Нужно стать юнитом ненависти.
На самом деле, не нужно и не должно таковым становиться. И белорус, как физически не вовлечённый (на данный момент – дай бог, чтобы и дальше), имеет силу и возможность отказаться от пелены и пены.
Да, идёт война. Но право быть в аффекте – только у тех, кто находится в её непосредственных очагах. А болельщикам, что на мягких диванах, следовало бы, по крайней мере, меньше визжать, проклинать и сцепляться. И без них вранья и злобы более чем достаточно.
Впечатление, что для потери человеческого облика многим просто нужен был повод. Ну, нечего и говорить, нашёлся шикарный. Так ведь кому шикарный, а кто-то взаправду гибнет.
Призываю поэтому всех дискутирующих хотя бы не брызгать слюной. И в «Красном кресте» пострадавшим перечислить, кто сколько может, было бы не плохо.
На уровне, так сказать, государственных команд можно поддерживать одних, можно других, можно никого не поддерживать. Но всегда следует помнить, что в пекле глобальных схваток обречены пребывать конкретные, тягловые люди, со своими отдельно взятыми историями, заботами и бедами, совсем такими же, как у тебя.
И даже если нет у тебя мозгов, а есть только сердце – не сможешь ты со злорадством смотреть на трупы солдатиков, какой бы стороны они ни были. Смерть окончательно стирает различия.
Сомнительная привилегия – жить в историческое время. Да, это он, Вий истории, поднял железные веки, и заработали во всю мощь железные его челюсти, перемалывая судьбы и жизни. Дух боли и разрушения окончательно порвал оковы.
Засим сохранности тем, кто сейчас там, где лязг – в особенности безвинным и непричастным. А залязгают эти челюсти ещё много где. «Боже, храни своих!»
Мнения колумнистов могут не отражать точку зрения редакции
