За что идет война в Украине? Ладно, пропаганда – она всегда и везде находила способ оправдать действия своего государства. Пропагандистским антуражем событий можно пренебречь. Уверен, что можно пренебречь и общественным мнением в странах-участницах конфликта, поскольку в наш век информационных войн любое общественное мнение определяется лишь суммой затраченных на его формирование средств. Что в основе событий?
В информационном поле истоки нынешних событий старательно сводятся к событиям 2014г.: майдану в Киеве, протестам и попыткам их подавить в Донбассе, присоединению Крыма к России.
Не совсем понимаю претензии Киева на право подавлять сепаратистов силой. Как будто само создание независимой Украины не явилось актом сепаратизма по отношению к СССР.
Так что поддержка Россией населения Крыма и Донбасса – имеется в виду моральный аспект, а не военный – могла бы быть оправданной, если бы сама Россия в свое время не подавляла силой сепаратистскую Чечню.
Хотя вот идея «денацификации» Украины, безусловно, не выглядит оправданной, поскольку в самой России среди сторонников «русского мира» нациков более чем достаточно.
Мина в отношения России и Украины действительно была заложена в 2014г. И элиты Украины и до 2014г., и после все сделали для того, чтобы эта мина взорвалась.
Однако сами они довести ситуацию до сегодняшнего кризиса были бы не в состоянии: не настолько они сильны, и внутренних проблем в стране достаточно.
Сегодняшняя война – прямое следствие вмешательства в украинскую политику США. Что не является секретом ни для кого в мире. А этим-то что в Украине понадобилось?
Думаю, что нынешняя ситуация в геополитике определилась не позднее 2008г. Именно тогда Джордж Сорос заявил о необходимости наднациональных регуляторов для глобальных рынков.
А «Римский клуб» определился с тем, что модель мировой экономики (модель капитализма) нежизнеспособна. Что не удивительно. До тех пор с кризисами перепроизводства, неизбежными при рыночной экономике, Запад справлялся хорошо отработанными методами госрегулирования на уровне национальных правительств. Издержки кризисов, большей частью, перекладывались на страны периферии, ведущие страны отделывались несущественной рецессией.
Ситуацию принципиально изменили развитие глобализации и выход на арену мировой экономики Китая. Из мер национальных для регулирования внутренних рынков в распоряжении правительств осталась только эмиссия. Которая приняла безумный характер. Но и той, в значительной мере, стали пользоваться Китай и другие страны периферии. Глобализация, однако! Эффект для стран Запада от нее стал невелик.
Важным следствием безудержной эмиссии стало формирование мирового наднационального финансового капитала. Который, через систему бирж и участий в капитале, контролирует не только почти все транснациональные корпорации мира, но и правительства.
Было время, когда госаппараты ведущих стран контролировались корпорациями. Но тогда, еще в 1960-е, крупные корпорации почти не пользовались банковскими кредитами – своих средств хватало.
Сегодня, через фондовые биржи и банковские кредиты, они прочно закредитованы. А в услугах чиновников любых государств наднациональный финансовый капитал не очень и нуждается. Те и так рады услужить за малую мзду. Отсюда, кстати, и очень заметное снижение качества и госаппаратов стран Запада, и их политических элит.
Устройство мировой экономики «по Соросу» выглядит следующим образом: наднациональный мировой финансовый капитал – подотчетные ему наднациональные регуляторы – США, проводящее силовое обеспечение выполнения решений регуляторов – мировая периферия, копошащаяся в своем болоте.
Схему наотрез и публично отказались принять Китай и Россия. Китай – понятно, конкурент. России же реализация схемы сулит окончательное превращение в «мировую бензоколонку» без всяких других шансов. Правда, их невнятные совместные предложения регулировать мировую экономику через ООН бессодержательны, поскольку нет механизма принуждения к выполнению решений регуляторов.
США же, украинской войной, пытаются продемонстрировать способность принудить Россию к исполнению приговора. Без ядерного апокалипсиса. Как пример другим возможным бунтовщикам и доказательство своей способности обеспечивать выполнение решений регуляторов.
В этом, а не в юридических спорах или морализаторстве, всемирно-историческое значение украинской войны. Кстати, я всегда крайне скептически относился к идеям тесной экономической интеграции Беларуси с Россией: с моей точки зрения, и политическая, и экономическая система в России были абсолютно нежизнеспособны.
И чем бы не закончилась война в Украине, с учетом реакции на нее в Москве и Питере, перестроена будет и экономическая, и политическая модель России. Как и куда – пока они и сами не знают.
Возможны любые варианты – от оздоровления экономической и политической жизни в России до ее распада. Конечно, давление извне скажется на выборе пути, но, в главном, выбор определит ситуация внутри России. И предсказать этот выбор сегодня невозможно.
Мнения колумнистов могут не отражать точку зрения редакции
