Сегодня во всем мире происходит апробация использования нового типа денег – цифровых валют центральных банков (central bank digital currencies, CBDC). Продвигает и курирует тему Банк международных расчетов (Bank for International Settlements, BIS), хотя рамочный документ по CBDC, обнародованный в апреле 2023г., готовил МВФ. Основной барьер – правовой: CBDC радикально изменят не только финансовую систему, но и действующее законодательство. Напомним: Беларусь должна определиться с использованием цифрового рубля к концу 2023г.
Комментируя в апреле 2023г. перспективы цифрового белорусского рубля, глава Нацбанка РБ Павел Каллаур тоже подчеркивал необходимость корректировки законодательства. При этом Каллаур констатировал: «Если другие страны будут внедрять цифровую валюту, то мы должны быть готовы состыковать наши системы, чтобы наши граждане и юрлица получали услуги высокого уровня».
Другие страны действительно проявляют активность в этой области. Увы, нельзя сказать, что результаты этих экспериментов выглядят вдохновляюще.
Напомним: в Нигерии, где e–naira местного центробанка должна была вытеснить необычайно популярные там криптовалюты, дело закончилась бунтами и мордобоем.
В России, где Центробанк декларировал решимость оказаться в вопросе введения CBDC впереди планеты всей, граждане отреагировали на цифровой энтузиазм регулятора резким наращиванием использования наличных.
Справка «НДГ». По данным BIS и CPMI, в 2022г. 93% центробанков мира были вовлечены в ту или иную форму работы над CBDC. Более половины из них проводили эксперименты или работали над пилотными проектами. CBDC запущены центробанками Нигерии (e-naira), Содружества Багамских Островов (sand dollar) и Восточно-Карибским центробанком (DCash), обслуживающим 8 государств: Антигуа и Барбуда, Гренада, Доминиканская Республика, Сент-Винсент и Гренадины, Сент-Китс и Невис, Сент-Люсия, Ангилья, Монтсеррат.
В последнюю декаду сентября в швейцарском Базеле прошла конференция Института финансовой стабильности BIS по правовым аспектам CBDC.
27 сентября на ней с программным докладом выступил Агустин Карстенс – генеральный управляющий BIS и достаточно авторитетный международный финансист.
Из выступления Карстенса следует, что CBDC – действительно вызов и для финансовой, и для правовой системы.
Устраним посредника?
По словам функционера BIS, фатальная слабость современной финансовой системы состоит в том, что на центробанки приходится лишь небольшая доля используемых населением денег, зато всё доверие к этим деньгам всецело обеспечивается ими, центробанками.
Денежку для граждан и юрлиц эмитируют преимущественно коммерческие банки, а с них понятно какой спрос. Несправедливо, да? Карстенс не утверждал, что этого посредника из цепочки стоит устранить, однако CBDC предполагает, что цифровую валюту эмитирует центробанк, а пользуются ею физ- и юрлдица. Коммерческие банки в этой схеме отсутствуют – либо их роль непонятна.
Введение CBDC по Карстенсу – ответ на запрос общества: «Использование наличных сокращается. Пользователям все чаще требуются новые формы денег… Люди хотят, чтобы их деньги были цифровыми и программируемыми. Они хотят иметь возможность переводить их через границы быстро, дешево и безопасно».
Как мы помним, именно борьба центробанков с наличными в последние два десятилетия ознаменовалась триумфом частных цифровых валют, или «крипты».
Карстенс – критик криптовалют со стажем, и на этот раз он снова подчеркнул их недостатки: «Они не предлагают поддержки и защиты центробанка; надежной нормативно-надзорной базы; доступа к центробанку в качестве кредитора первой инстанции; или гарантированной завершенности платежей… Они не соответствуют и не могут соответствовать стандартам, ожидаемым общественностью от денег».
Непонятно только, почему общественность, запросы которой досконально изучил менеджер BIS, ведет себя вопреки его логике: то массово уходит в наличные, то не менее массово приобретает «крипту».
Похоже, центробанки схватились за CBDC, наблюдая кризис фиатных денег и бум криптовалют. При этом CBDC не являются заменой «крипте»: транзакции в них не анонимны – наоборот, отслеживаемы и маркируемы.
«Я могу купить бутылку воды за наличные, анонимно и без вопросов. Но если бы я попытался купить дом за наличные, я бы получил серьезную дополнительную проверку. Почему? Потому что правительства заинтересованы в том, чтобы эти транзакции не проводились с целью отмывания доходов, полученных преступным путем», – проиллюстрировал различие между разными видами денег Карстенс.
И подытожил: ключевая задача правового обеспечения CBDC – «адаптировать существующие средства защиты конфиденциальности и финансовой целостности, чтобы они могли работать в цифровом контексте».
Согласно действующему законодательству
Сделать это будет нелегко. Как афористично заметил Карстенс, «деньги – это социальная конструкция». В большинстве государств у центробанка есть полномочия по борьбе с инфляцией и обеспечению занятости/экономической активности. Полномочий на эмиссию цифровых валют у них нет.
Справка «НДГ». По данным МВФ, в 2021г. почти 80% центробанков либо не имели права выпускать цифровую валюту по действующему законодательству, либо правовая база CBDC оставалась непроясненной.
Обычно центробанк может выпускать только банкноты, монеты, ну еще возиться с кредитными остатками на текущих и резервных счетах.
Исходя из чего менеджер BIS авторитетно заключает: «Это необходимо исправить. Общественность справедливо требует формы денег, которые отвечают их потребностям и ожиданиям. Центробанки уполномочены удовлетворять этим запросам и вложили значительные инвестиции для удовлетворения технических и операционных требований CBDC. Просто неприемлемо, когда неясные или устаревшие правовые рамки могут препятствовать их внедрению. Необходимо начать серьезную работу по решению этих проблем. И она должна идти быстрыми темпами».
То есть помимо форсированной оцифровки нацвалют по просьбам анонимных трудящихся нужно срочно перекроить законы, регулирующие эмиссию и оборот денег.
Руководство BIS намерено при внедрении CBDC руководствоваться тремя ключевыми принципами: 1) конфиденциальность пользователей CBDC и защита их данных; 2) целостность финансовой системы; 3) возможность пользователей выбирать между CBDC и другими формами денег.
По первому пункту всё ясно – крупные платформы всеми правдами и неправдами собирают персональные данные пользователей, и усилия по обеспечению их конфиденциальности пока, мягко говоря, не приносят особого результата. Насчет целостности финансовой системы оптимизма тоже немного: сейчас вне правового поля большинства стран криптовалюты, с введением CBDC фактически лишними окажутся коммерческие банки.
Сентенции о выборе между цифровыми и нецифровыми деньгами вообще смешны: национальные юрисдикции, скорее всего, будут подталкивать граждан к переходу на CBDC так, как умеют, т.е. по нигерийскому сценарию – сокращая возможность использования наличных.
Карстенс ненавязчиво уламывает коллег из национальных центробанков на унификацию законодательной базы CBDC: с одной стороны, у всех своих особенности и традиции, с другой – «было бы прискорбно, если бы в итоге мы получили фрагментированную систему и правовую базу, в которых различные цифровые валюты не взаимодействуют».
Налицо парадокс: вроде бы цифровые платформы цифровых нацвалют должны быть у каждого центробанка свои, однако их унификация означает, что фактически контролировать все CBDC мира будет некий глобальный мегарегулятор со своей мегаплатформой – вероятно, тот же BIS.
Как видим, вопрос о неизбежном внедрении цифровых валют и его правовом обеспечении обещает быть чрезвычайно сложным для всех государств мира, включая Беларусь. И решать его придется очень скоро.
