Неоднократно судимый гражданин П., житель Орши, прослыл домашним насильником: в состоянии алкогольного опьянения он частенько покалачивал свою сожительницу и её мать. Очередное посещение участковым инспектором квартиры П. для успокоения дебошира в итоге превратилось в нечто невообразимое. Эта история наверняка надолго запомнится всем её участникам.
Фабула дела. Гражданин П. по приговору суда Оршанского района был признан виновным в совершении преступления по ч. 2 ст. 363 УК – он оказал сопротивление сотруднику органов внутренних дел при выполнении им обязанностей по охране общественного порядка, сопряженное с применением насилия.
Его же признали виновным в совершении преступления по ч. 1 ст. 366 – в насилии в отношении иного лица, выполняющего общественный долг по пресечению правонарушений в целях воспрепятствования законной деятельности.
Окончательно П. получил 5-летний срок заключения в колонии строгого режима
До вердикта суда П. утверждал, что был избит сотрудниками милиции, а материалы уголовного дела сфальсифицированы участковым инспектором и старшим следователем.
Битва в квартире и не только
В Оршанский РОВД поступило сообщение: в одной из квартир города сожитель избивает сожительницу. На адрес выбыл участковый К., опросивший сожительницу, её мать и принявший заявление о привлечении к ответственности П., причинившего побои в ходе скандала.
Участковый доставил его в опорный пункт для составления протокола об административном правонарушении. Но вышла накладка: у задержанного не оказалось с собой паспорта, а в опорном пункте не работали компьютеры и поэтому удостоверить личность задержанного было невозможно. П. отпустили домой за паспортом.
Фото носит иллюстративный характер
Но уже спустя несколько минут участковому снова поступил звонок – по тому же адресу опять разгорелся семейный скандал. Прибыв на место, участковый обнаружил там П., занимавшегося излюбленным делом – он душил и избивал сожительницу вместе с её матерью.
Вновь доставив обвиняемого П. в опорный пункт, участковый сообщил П., что тот задержан и будет доставлен в местный РОВД для разбирательства. П. категорически заявил: никуда не поедет и, несмотря на предупреждение о применении физической силы и спецсредств, попытался сбежать из опорного пункта.
Участковый с П. не совладал, получив несколько ударов по телу. В завязавшейся драке применил слезоточивый газ, но строптивец вырвался и выбежал на улицу, где его снова догнал участковый, повалив на землю.
Фото носит иллюстративный характер
Потом уже участковый рассказывал следователям, как пытался надеть наручники на П., как тот яростно сопротивлялся, как стал звать на помощь прохожих, как на выручку подоспели двое мужчин, скрутивших П. и надевших на него наручники, как П. несколько раз укусил его, участкового, и свидетеля Н., подсобившего с задержанием.
Путался в показаниях
Вина гражданина П. в совершении преступления подтверждалась не только показаниями заинтересованного в исходе дела лица – участкового инспектора, но и свидетельскими показаниями посторонних лиц, случайно оказавшихся на месте задержания.
Тут ещё П. несколько раз менял показания. На предварительном расследовании утверждал, что не кусал ни участкового, ни свидетеля Н. Потом в суде заявил, что все-таки «случайно поцарапал» зубами предплечье и участкового, и свидетеля.
Кстати, в суде выяснилось, что показания обвиняемого изобиловали противоречиями и относительно предшествовавших событий. Задержание произошло вне опорного пункта – это свидетельствует о последовательности действий участкового, вынужденного применить физическую силу.
Кроме того, процесс задержания начался ещё на территории опорного пункта, что неопровержимо указывает на тот факт, что обвиняемый действительно оказал сопротивление сотруднику милиции, пытаясь скрыться от преследования.
Кроме того, показания П. опровергаются результатами прослушивания переговоров по радиостанции: участковый просил оказать ему помощь в связи с тем, что нарушитель оказывает ему неповиновение. Вряд ли бы, разрешив обвиняемому идти домой, он стал взывать о помощи, чтобы П. домой не ушёл.
Из этой же оперы и утверждения П. о том, что он «случайно поцарапал» обоих. Экспертиза показала наличие у участкового и свидетеля Н. «укушенных ран с осаднёнными краями на фоне кровоподтёка, которые… могли образоваться от одного травмирующего воздействия зубов человека».
Свои показания в суде подтвердили и другие потерпевшие – П. избивал и душил сожительницу и её мать и после первого возвращения от участкового.
Таким образом, нет никаких сомнений, что П. действительно оказал сопротивление милиционеру, находившемуся при исполнении. П. пытался сбежать из опорного пункта, опасаясь быть доставленным в местный РОВД – эти действия неопровержимо свидетельствует о виновности обвиняемого, и судом правильно квалифицированы его действия по ч. 2 ст. 363.
Чего не учёл суд
Впрочем, в описательной части приговора не учтён ряд обстоятельств, которые, с одной стороны, никак не повлияли на правильность оценки судом произошедшего, однако указывают на некоторую необъективность во время судебного разбирательства.
Так, суд, по только ему известным причинам, проигнорировал наличие в материалах уголовного дела двух протоколов – об административном правонарушении и протокола административного задержания в отношении П.
Согласно показаниям участкового инспектора, с 22.00 до 23.00 в опорном пункте не работали компьютеры, и он не имел возможности убедиться в личности подозреваемого и даже отпустил его домой за паспортом. Однако, как следует из апелляционной жалобы, протоколы были составлены в 22.30 – это противоречие не было устранено и не нашло отражения в приговоре.
Суд не выяснил обстоятельства появления двух протоколов, кем они подписаны и действительно ли в них присутствует подпись П., который это категорически отрицал. При этом ходатайство защиты о необходимости проведения экспертизы подлинности подписи было отклонено.
Более того, из показаний самого участкового К. следует, что никаких процессуальных документов в отношении П. он составить не успел. Но суд не дал надлежащей оценки и этому факту.
И потом. С какой стати участковый отпустил подозреваемого в совершении административного правонарушения домой за паспортом?
Учитывая, что тот, в отношении которого уже был начат административный процесс, пребывал в состоянии алкогольного опьянения? Тут действия инспектора К. явно противоречат и законодательству, и здравому смыслу.
Риторический вопрос, повисший в воздухе: не спровоцировали ли эти действия продолжение конфликта между сожителями и не стали ли они фактической причиной, подтолкнувшей П. к совершению преступления во время повторного задержания?
А как быть с материалами уголовного дела, из которых следовало, что у П. имелись порезы пальцев от разбившегося стекла межкомнатной двери во время домашнего конфликта. Но отвозить в больницу обвиняемого участковый почему-то не стал, попросив лишь одного из своих знакомых перевязать П.
Оправдания не заслуживает
Так или иначе, но независимо от того, как и когда составлялись протоколы, вызывалась ли скорая помощь, это никак не могло повлиять на итоговый вердикт в «деле П.». Равно как и послужить основанием для вынесения оправдательного приговора. Разве что игнорирование некоторых обстоятельств дела вполне может посеять объективные сомнения в объективности приговора.
Ведь приговор на то и приговор – он не должен вызывать сомнений ни у одного из участников процесса, но отражать позиции не только обвинения (даже если виновность лица, совершившего преступление, полностью доказана), но и защиты.
