Суд Фрунзенского района Минска признал гражданку Е. виновной в уклонении от отбывания наказания в виде ограничения свободы и на основании ст. 415 УК назначил наказание в виде двух лет лишения свободы. Однако приключения наркоманки со стажем на этом на закончились.
Е. признали виновной в незаконном с целью сбыта изготовлении, хранении и незаконном сбыте особо опасных наркотических средств, совершённых лицом, ранее преступившем закон по ст. 328 УК, и на основании ч. 3 ст. 328 назначили наказание в виде 12 лет лишения свободы без конфискации имущества. По совокупности преступлений, путем частичного сложения наказаний, Е. получила 13-летний срок заключения без конфискации имущества.
Ко всему прочему к наказанию, назначенному по этому приговору, частично присоединено наказание, не отбытое по приговору суда Октябрьского района Минска (по наркотической статье 328, ч. 1). Так что окончательный срок, назначенный гражданке Е., составил 13 лет 1 месяц без конфискации имущества с отбыванием наказания в исправительной колонии в условиях общего режима.
Фабула дела. Гражданка Е., будучи осуждённой к двум годам ограничения свободы без направления в исправительное учреждение открытого типа, проигнорировала порядок и условия отбывания наказания, за что ей было предъявлено обвинение по ст. 415 УК.
Справка «НДГ». Согласно ст. 415 УК РБ, за уклонение осуждённого от отбывания наказания в виде ограничения свободы предусмотрена уголовная ответственность в виде лишения свободы на срок до трех лет. Иных альтернативных наказаний санкция статьи не предусматривает.
Однако Е., судя по материалам уголовного дела, остановиться не сумела. И, как сказано в приговоре суда, «реализуя умысел на незаконные с целью сбыта изготовление, хранение и незаконный сбыт особо опасных наркотических средств», в своей квартире по пр. Пушкина в состоянии наркотического опьянения изготовила и хранила особо опасное наркотическое средство – ацетилированный опий общей массой в пересчёте на сухой остаток не менее 0,3258 г, а также особо опасное наркотическое средство – экстракционный опий массой в пересчёте на сухой остаток не менее 0,6647 г.
Изображение носит иллюстративный характер
Справка «НДГ». У ацетилированного опия существует множество названий, например: «ханка», «опиюха», «жмых», «черняжка», «кукнар» и т.д. По сути, это наркотик для бедных, или кустарный героин, который является одним из самых распространённых наркотиков.
Свою популярность он снискал за счёт низкой себестоимости, доступности и относительной простоте в изготовлении, а наибольшее распространение наркотик получил в странах, где произрастает дикий мак. Зелье варится из специально обработанного макового сока с применением разных органических растворителей.
Кайф от ацетилированного опия можно сравнить с героиновым приходом, но держится он совсем недолго, заставляя наркомана принимать наркотик несколько раз в день. Сильная зависимость развивается стремительно – после 3–4 применений. Дешевизна, простота в изготовлении и одурманивающий эффект ацетилированного опия каждый год вербуют новых приверженцев в свои ряды, многие из которых подростки.
В качестве сырья для изготовления используется маковая соломка, которая может быть целой или измельчённой, свежей или засушенной, а также опий-сырец.
После чего гражданка Е. благополучно реализовала часть ацетилированного опия (в пересчёте на сухой остаток 0,1205 г) гражданину Г. Вскоре наркотик у гражданина Г., пребывавшего, надо полагать, в разработке оперативников наркоконтроля, в ходе личного обыска был изъят.
Остаток ацетилированного опия (в пересчёте на сухой остаток не менее 0,2053 г) и экстракционный опий (0,6647 г), по данным милицейского протокола, с целью сбыта гражданка Е. продолжала хранить в своей квартире, где вскоре была задержана.
Справка «НДГ». Обработанный (экстракционный) опий – продукт, получаемый изопия-сырца путём различной обработки, обычно водной экстракцией, с последующим фильтрованием и выпариванием воды. Медицинский опий – тонкий порошок светло-коричневого цвета с содержанием морфина 9,5–10,5%. Включает добавки «разбавителей»: лактозу, крахмал и другие компоненты.
Пляска в показаниях
Разумеется, гражданке Е. деваться было некуда – вину по ст. 415 УК она признала полностью. А вот по ч. 3 ст. 328 УК, как говорится, пошла в отказ.
На следствии и в суде она не отрицала, что в своей квартире неоднократно изготавливала опий. В один из таких «производственных» дней в квартиру зашёл ее знакомый Г., попросивший побыть у неё в квартире полчаса (судя по всему, они пребывали в романтических отношениях).
Е. не возражала и от химического процесса не отвлекалась. Потом готовый опий разлила в два шприца, один из которых употребила, а второй положила на кухне на полку. Знакомому наркотик, как утверждала на следствии и в суде, не предлагала. Когда Е. вышла из квартиры, чтобы проводить Г. до лифта, на лестничной клетке они были задержаны.
Cудя по имеющимся в распоряжении «НДГ» материалам уголовного дела, к обвинениям гражданке Е. по части сбыта опия другому лицу возникают вполне уместные вопросы.
Вот показания гражданина Г. Зашёл в гости к Е. Находился в комнате, а Е. – на кухне, откуда доносился запах свежесваренного опия. С собой у него был шприц с опием, ранее им изготовленный, и пустой шприц.
В квартире Е. опий частично употребил, а оставшуюся часть перелил в другой шприц, который положил во внутренний карман куртки. Использованный шприц выбросил в квартире Е. в мусорное ведро.
После полудня решил уйти из квартиры. В тамбуре вместе с Е. они были задержаны сотрудниками милиции. В ходе личного обыска у него был изъят шприц с опием.
И в ходе предварительного расследования при проведении очной ставки и при допросе в качестве обвиняемого гражданин Г. уверенно утверждал: Е. опий ему не передавала.
Впрочем, гражданин Г. не был последователен в своих показаниях. Поначалу он рассказывал о том, что зашёл к Е. по её приглашению с целью употребления изготовленного ею опия. Но в суде он объяснил противоречия тем, что на него якобы было оказано физическое и психологическое давление сотрудниками ОПиПТЛ.
По его версии, озвученной в суде, когда открылась дверь в квартире Е., влетели три человека в масках, «били в коридоре, после чего развели по разным комнатам, били и в комнате». Потом сотрудник в маске стал будто бы диктовать, что Г. должен говорить – наркотическое вещество, которое изъяли, ему передала Е. Сам же он рассказал, что был в шоке от опасений быть привлечённым по ч. 3 ст. 328.
Допрошенные в суде свидетели, участвовавшие в качестве понятых при осмотре квартиры Е., дружно утверждали: Г. добровольно сообщил о том, что у него во внутреннем кармане находится шприц с опием, который «ему передала девушка».
Эти показания суд вполне удовлетворили. Несмотря на то что свидетели не видели, как происходило задержание парочки наркоманов. И вряд ли они могли подтвердить или опровергнуть факт физического либо психологического воздействия на Г. Что и немудрено, ведь оперативники – заинтересованные в исходе дела лица.
А иных доказательств, с достоверностью подтверждающих цель сбыта наркотических средств, в действиях Е., судя по всему, не было собрано. Классический принцип audiatur et altera pars (слово против слова) из основы римского права, когда в спорных случаях недопустимо делать выводы, основываясь на утверждениях только одной стороны, – обязательно должна быть выслушана и другая.
Почему суд не привёл никаких доводов о том, почему он доверяет одним показаниям и игнорирует другие, осталось за кадром. А тут ещё объяснения Г. с трудом могут тянуть на полноценные показания – он не предупреждался об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, и ему не был предоставлен защитник.
Совсем другая история…
В действиях гражданки Е. усматривается состав преступления по ч. 1 ст. 328 – незаконное изготовление, хранение без цели сбыта особо опасного наркотического средства, что подтверждает гражданин Г.
Изображение носит иллюстративный характер
Факт изготовления и хранения подтверждается и протоколом осмотра места происшествия, в ходе которого были изъяты: полимерный пакет с семенами растительного происхождения, шприц с остатками вещества бурого цвета, полимерная бутылка с жидкостью коричневатого цвета, шприц с жидкостью коричневатого цвета, являющейся, по заключению эксперта, ацетилированным опием.
В высшей степен справедливым выглядело бы изменение приговора суда Фрунзенского района с переквалификации с ч. 3 на ч. 1 ст. 328 УК и назначением гражданке Е. более мягкого наказания. Но это, как говорится, совсем другая история…
