Один из судебных приговоров, который, на наш взгляд, заслуживает придания гласности, являет собой образец того, как недоработки и предположения следствия ювелирно нивелировались в суде, оставляя без внимания все неудобные вопросы защиты. Это и есть, как раз таки тот самый пресловутый судебный перегиб на местах, о чем неоднократно говорил глава государства.
Приговором суда Ленинского района Бреста гражданин Р. признан виновным в незаконном с целью сбыта изготовлении, хранении наркотических средств, совершенном группой лиц, лицом, ранее совершившим преступление, предусмотренное ст. 328 УК, в отношении особо опасных наркотических средств, т.е. в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 328 УК; в подстрекательстве и пособничестве к умышленному уничтожению и повреждению имущества, совершенному особо опасным способом, повлекшим причинение ущерба в крупном размере, т.е. в совершении преступления, предусмотренного ч. 5, 6 ст. 16, ч. 2 ст. 218 УК.
На основании ч. 3 ст. 328 УК ему назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 9 лет, без конфискации имущества.
На основании ч. 5, 6 ст. 16, ч. 2 ст. 218 УК назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 3 года 6 месяцев. Путем частичного сложения наказаний Р. назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 11 лет, без конфискации имущества.
Справка «НДГ». Статья 218 УК РБ. Умышленные уничтожение либо повреждение имущества.
Умышленные уничтожение либо повреждение имущества, повлекшие причинение ущерба в значительном размере, – наказываются общественными работами, или штрафом, или исправительными работами на срок до двух лет, или арестом, или ограничением свободы на срок до двух лет.
Умышленные уничтожение либо повреждение имущества, совершенные общеопасным способом либо повлекшие причинение ущерба в крупном размере, – наказываются ограничением свободы на срок до пяти лет или лишением свободы на срок от трех до десяти лет.
Действия, предусмотренные частями 1 или 2 настоящей статьи, совершенные организованной группой, либо повлекшие по неосторожности смерть человека или иные тяжкие последствия, либо повлекшие причинение ущерба в особо крупном размере, – наказываются лишением свободы на срок от семи до двенадцати лет.
Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Брестского облсуда приговор райсуда изменен –вещественные доказательства (ацетилированный опий с полимерным шприцом, экстракционный опий и др.) конфискованы в доход государства; из описательно-мотивировочной части исключено признание отягчающим ответственность обстоятельством Р. совершение преступлений из корыстных побуждений.
Жалобы в порядке надзора, рассмотренные председателем Брестского облсуда и должностным лицом Верховного суда, оставлены без удовлетворения.
Фабула дела. Р. обвинялся в том, что, действуя в группе с Г. в квартире некоего Х., с целью сбыта изготовили экстракционный опий, объемом не менее 35 мл., массой не менее 32,65 г, расчетной массой сухого остатка не менее 0,13 г, часть которого употребили, а остатки хранили в указанной квартире. Спустя несколько дней особо опасное наркотическое средство было изъято следователем в ходе осмотра квартиры.
Фото носит иллюстративный характер
Они же, являясь лицами, ранее совершившими преступление по ст. 328 УК, будучи в состоянии, вызванном потреблением наркотических средств, в квартире, принадлежащей гражданке Б., с целью сбыта, изготовили экстракционный опий массой не менее 52,33 г, объемом не менее 54 мл, расчетной массой сухого остатка не менее 0,31 г и особо опасное наркотическое средство – ацетилированный опий массой не менее 24 г, объемом не менее 24,2 мл, расчетной массой сухого остатка не менее 0,7 г.
Часть ацетилированного опия друзья употребили, а часть с целью сбыта хранили при себе в предметах одежды. Пока опий не был изъят сотрудником ОН и ПТЛ ОВД в ходе личного обыска всех троих.
Р. также обвинялся в том, что предложил Г. за $200 поджечь имущество в торговом павильоне «Двери» на одном из рынков Бреста. Тем самым умышленно склонил последнего к совершению преступления по ч. 2 ст. 218 УК.
Обвиняемый: только сбывал, но не подстрекал
Р. признал себя виновным только в изготовлении и хранении для личного потребления опия – цели сбыта у него не было.
Отрицал свое участие в подстрекательстве и пособничестве в умышленном уничтожении и повреждении имущества, совершенном общеопасным способом. Однако при изучении материалов уголовного дела версия обвинения оказалась не столь однозначной.
Совместное употребление или сбыт?
Р. показал в суде, что вместе с Г. они решили приобрести и изготовить для себя наркотики из семян мака. Деньги дал в долг Х., наркотик варили в квартире отца последнего. Но обвиняемые решили опий Х. не давать – всю изготовленную продукцию они употребили, а использованный растворитель выбросили в мусорное ведро.
Потом ему позвонил Х., попросив купить семена мака и для него. Р. cогласился – семена мака не являются запрещенным для оборота наркотиком. На квартире некоего Б. он с Г. вновь изготовили опий из семян мака, разделили между собой. Р. часть опия употребил, а часть оставил на следующий день, положив шприц с наркотиком в карман куртки. Когда он и Г. вышли из квартиры, их задержали сотрудники милиции, изъяли шприц с опием, а также освидетельствовали их на предмет нахождения в состоянии наркотического опьянения, которое и было выявлено.
Аналогичные показания дал в суде и обвиняемый Г. А вот свидетель Х. в суд не явился по причинам, как указано в приговоре, исключающим его возможность явки в суд. Его свидетельские показания были оглашены в суде. Он подтвердил показания Р. и Г. относительно переданных денежных средств и изготовления наркотического средства в квартире его отца.
Показал, что как-то они вместе встретились на проходной завода, где работал Х., где Р. передал ему два пустых шприца, а Г. – газетный сверток со шприцем с опием. После того как обвиняемые ушли, он зашел на работу и употребил наркотик. После работы к нему приехали сотрудники милиции и попросили поучаствовать в осмотре квартиры его отца. В квартире была обнаружена полимерная бутылка с жидкостью коричневого цвета, которую при нем изъяли.
В материалах дела, попавшего в распоряжение «НДГ», отсутствует заключение эксперта в отношении содержимого шприца, которое передавалось Х. обвиняемыми. Поэтому нельзя с достоверностью делать вывод о сбыте ему особо опасного наркотического средства. Кроме того, как установлено следствием, Х. сам предложил распорядиться его средствами для приобретения семян мака и поучаствовать в изготовлении наркотика.
Так что, если бы даже и было установлено, что в шприце, который был передан Х., оказался опий, то, во-первых, шприц передавался не Р., а во-вторых, это больше указывает на совместное изготовление и употребление, чем на сбыт.
В итоге суд Ленинского района Бреста осудил Х. по ч. 1 ст. 332 УК, т.е. за предоставление помещения для изготовления и потребления наркотиков. Обвинение по ч. 1 ст. 328 УК за незаконное приобретение наркотического средства (а именно такой состав усматривается, согласно его показаниям) Х. предъявлено не было.
Все сомнения – в пользу обвиняемого
Очевидно, что действия, совершенные всей троицей, связаны между собой. И тот факт, что Х. не привлечен к уголовной ответственности за незаконное приобретение наркотического средства, исключает уголовную ответственность Р. и Г. за незаконный оборот наркотиков с целью сбыта. Иными словами, или Х. приобретал, или Р. не сбывал. Но поскольку объективных доказательств добыто не было, а обвинение Х. не предъявлено, то все сомнения должны трактоваться в пользу обвиняемого.
Фото носит иллюстративный характер
Протоколы оперативно-розыскных мероприятий «контроль за средствами связи», которые также были взяты в основу обвинительного приговора, не подтверждают со всей достоверностью цель сбыта либо сбыт наркотических средств обвиняемыми. То есть в ходе ОРМ не было достоверно доказано о сбыте наркотических средств или наличии умысла на такой сбыт.
После исключения цели сбыта наркотических средств остается за кадром и другой квалифицирующих признак, вмененный Кузнецову и Даниловичу, – совершение преступления группой лиц.
Спорным также является вопрос о квалифицирующем признаке «совершение преступления лицом, ранее совершившим преступление, предусмотренное ст. 328».
По материалам дела усматривается, что Р. и Г. изготавливали наркотические средства в один день в разных квартирах в разное время. Кстати, по этой теме есть разъяснение в постановлении пленума Верховного суда «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными веществами, их прекурсорами и аналогами, сильнодействующими и ядовитыми веществами (ст. 327–334 УК».
Так вот, согласно п. 12 постановления, действия обвиняемого, совершившего незаконный оборот наркотических средств без цели сбыта, подлежат квалификации по ч. 1 ст. 328 УК и в тех случаях, когда они совершены лицом, ранее совершившим преступления, предусмотренные ст. 327, 328, 329 или 331 УК, либо в отношении наркотических средств в крупном размере, группой лиц, должностным лицом с использованием своих служебных полномочий, организованной группой либо в отношении особо опасных наркотических средств или психотропных веществ.
Исключение цели сбыта исключает и квалификацию по ч. 3 ст. 328 УК. А действия Р. и Г. следует квалифицировать по ч. 1 ст. 328 УК.
Двери горят за $200
Гражданин Р. в суде показал, что как-то встретил одноклассника М., поинтересовавшегося, нет ли у него знакомого, которому нужны деньги. Как раз таки М. требовалось какая-то помощь. Потом Р. познакомил М. со своим другом Г., зная, что тот нуждается в деньгах. О чем они договаривались, он не знал. В тот же вечер вместе с неким гражданином К. обвиняемый Г. ездил на машине в центр города, при этом видел, как некто С. приносил в машину канистру с бензином.
Фото носит иллюстративный характер
При допросе в качестве подозреваемого Р. давал другие показания – о намерении М. найти человека, который бы за вознаграждение совершил поджог павильона конкурентов, и говорил об этом с Г., который согласился совершить преступление за $200.
В суде Р. утверждал, что показания, которые он давал в качестве подозреваемого, не соответствуют действительности, т.к. он их давал при плохом самочувствии и не ознакомился с ними.
Самое интересное, что М. был допрошен в суде в качестве свидетеля. Показал, что с Р. учился вместе в школе, а обвиняемого Г. не знает. Потерпевших владельцев павильона «Двери» знает, но никаких отношений не поддерживает. Да и вообще к поджогу никакого отношения не имеет.
Итог: М. не был привлечен к уголовной ответственности как организатор поджога.
Р. же признан виновным в подстрекательстве и пособничестве в умышленном уничтожении имущества общеопасным способом. Подстрекательство в том, что Р. склонил Г. за вознаграждение к совершению поджога.
Неизвестно, проверялась ли в ходе следствия причастность М. к совершению преступления, и есть ли постановление о прекращении уголовного преследования, либо отказ в возбуждении уголовного дела в его отношении. Но из имеющихся материалов следует, что у Р. не было мотива совершить поджог павильона. У М. же был – причинить вред конкурентам. К тому же на него, якобы склонившего Г. к совершению поджога, указывает и свидетель К., в действиях которого также усматривается состав соучастия в преступлении, однако он давал показания в статусе свидетеля.
Тем не менее из показаний последнего следует, что Р. является не подстрекателем, а пособником – лицом, содействовавшем совершению преступления советами, указаниями, предоставлением информации или орудий и средств к совершению преступления и т.д. Так что его действия следует квалифицировать по ч. 6 ст. 16 и ч. 2 ст. 218 УК. При этом остается загадкой, каким образом заказчик смог остаться свидетелем, а пособник превратился в организатора, не имея в этом деле ни личной, ни материальной заинтересованности.
Столь странное обвинение и ход судебного разбирательства оставляет много вопросов, которые так и не были исследованы в суде. Равно как и то, каким образом любые сомнения трактовались исключительно в пользу стороны обвинения, а не самого обвиняемого.
Так что, по нашему мнению, приговор в отношении Р. не справедлив и подлежит изменению – его действия следует квалифицировать по ч. 1 ст. 328 УК, ч. 6 ст. 16 и ч. 2 ст. 218 УК, а наказание должно быть снижено.
